В конечном итоге, я раскроил черепа обоим инфестатам, а затем залил бензином весь погреб, в котором подкупленный следователь обустроил себе логово. Оба одаренных должны были быть к этому моменту мертвы, но едва только жадное пламя лизнуло их бесчувственные тела, как мне по ушам вдарил пронзительный вопль. Вопль ужасающий и душераздирающий, будто кто-то живьем опаливал свиней. Вполне вероятно, что это просто игра моего разума, и обычный человек, попади сюда, ничего бы не услышал. Но проверять правдивость такой теории было некогда.
Хотел бы я сказать, что мне стало страшно и неприятно, но это было бы ложью. На самом деле, я испытал удовольствие, как после изнурительной, но качественно проделанной работы. Возможно, я сам при этом стал хуже, но мир, в котором мы живем, все же немного очистился от затопившей его скверны. И если такова цена избавления от неживой заразы, я готов ее платить.
Добравшись до предусмотрительно спрятанного автомобиля, я грузно уселся на водительское место. В отражении зеркала заднего вида мелькнула ужасающая гримаса, в которой я с некоторым трудом опознал свое лицо. Его снова сковало судорогой, превратившей мою физиономию в подобие гротескной маски Гуинплена, но мятная жевательная подушечка помогла расслабить мимические мышцы. Мой персональный «якорь», пока еще справлялся со своей задачей.
Выдохнув морозно-мятный выхлоп, я старательно помассировал глаза и хрустнул затекшей шеей. А подняв голову, увидел, что немного поодаль, в том месте, где располагалось логово следователя из «черных кокард», уже вырос целый столб дыма, стремящегося раствориться в далеких небесах. И с каждой минутой он становился все насыщенней и гуще.
Я некоторое время провожал взглядом танец уходящих к облакам темных клубов. А затем, подчиняясь необъяснимому порыву, закатал рукав ветровки и оголил вытатуированное распятие. Да, теперь я вижу свою цель ясно, как никогда ранее. То, что я делал до сих пор, то, что пережил — это не случайности. Все испытания, свалившиеся на мои плечи на инквизиторском пути, и постоянно случающиеся совпадения, это не просто хаотичное сплетение жизненных перипетий. Они с самого начала вели меня, готовили к выполнению высокой миссии. И только сейчас я осознал истину. Это Бог сделал меня своим орудием кары. Клинком, который долго и тщательно выковывал с момента моего рождения. Я есть его пылающий меч, коему суждено отсечь гнилостную опухоль с тела человечества и вернуть на землю долгожданный мир. Но чтобы выполнить свое предназначение, мне ни в коем случае нельзя терять над собой контроль, как произошло там, в подвале горящего дома. Я должен искоренить сомнения в своей душе и стать сильнее! И я стану. Обязательно стану…
— Привет, Юра! Ну ты как, держишься?
Я встал, чтобы поприветствовать Умара и крепко пожал ему руку. Парень очень здорово меня выручил, без всяких разговоров приютив у кого-то из своих многочисленных родственников Марину и маму. Покуда я не доберусь до богатенького инфестата, засевшего где-то в недрах многоэтажного бизнес-центра, то не рискну отпускать их. Но одному это не так-то просто осуществить.
— Здравствуй, да все нормально! — широко улыбнулся я напарнику. — Как там мои девчонки?
— Да вроде не жалуются, — серьезно ответил Салманов. — Дядя их принимает, как дорогих гостей, но я все равно им сказал, чтоб сразу мне звонили, если вдруг что не понравится.
— Спасибо тебе, дружище, — искренне поблагодарил я, — твоя помощь очень много для меня значит.
— Ерунда, командир, — смущенно зарделся Умар, присаживаясь за столик в безымянной кафешке, — ты же знаешь, я для тебя всё готов сделать…
— Что, прямо всё-всё? — я вроде как с юмором прищурил один глаз.
— Так точно! — твердо кивнул молодой инквизитор. — А что, хочешь о чем-то попросить? Если да, то не стесняйся!
— Даже если моя просьба будет лежать не совсем в правовом поле? — до последнего оставлял я парню пути для отступления.
— Даже если понадобится кого-нибудь на ножи поднять, — без тени улыбки отозвался Сынок.
Глубоко вздохнув, я вперил в напарника строгий и требовательный взгляд. Он первые секунд десять стойко сопротивлялся моему невербальному давлению, но потом все-таки сдался и опустил глаза.
— Ты все еще винишь себя? — в лоб задал я вопрос, как только почуял в собеседнике неуверенность.
— Да, виню, — без обиняков заявил парень, даже не думая отпираться. — И ты меня не переубедишь.
— А я все-таки попробую, Умар, — хмыкнул я. — Скажи, Сынок, ты веришь в бога?
— Ну-у, Юр, я же мусульманин, — поколебался инквизитор, — так что давай определимся для начала, о каком боге идет речь?
— Неважно, — огорошил я его. — О великом создателе, чья воля способна менять грядущее и стирать минувшее. О том, кто сотворил этот мир. А уж как его называют те или иные народы, то дело десятое.
— Что-то я не замечал в тебе раньше такого жаркого огня веры, — с сомнением посмотрел на меня Салманов. — С чего вдруг такие перемены?
— Собственные похороны очень сильно меняют мировоззрение, — одарил я парня кривой ухмылкой. — Ну так что, ты веришь?
— Верю…
— Вот и отлично. Тогда мне легче будет объяснить, что ты стал всего лишь одним из маленьких кирпичиков божьего промысла. Ты должен был уйти, чтобы я прошел через те испытания, которые для меня подготовило небо, понимаешь?
— Э-э-э, если честно, то не очень…
— Когда я умер, то бог кое-что мне дал, — расплывчато пояснил я. — Нечто такое, с помощью чего можно нанести сокрушительный удар по неживой угрозе, если им правильно воспользоваться. Если б не ты, то я до сих пор бы бегал по промзонам с «Косой» наперевес, вылавливая умертвий, и не видел бы перед собой великой цели. Я бы продолжал обманывать себя, и искать во лжи спасение. Но теперь я чувствую бога вот здесь…
Под скептическим взглядом парня, я приложил руку к груди.
— А чтобы ты не считал меня поехавшим, я тебе скажу, Умар, что Гиштап и Крюков знают об этом даре. И они будут его использовать. И все это стало возможным в том числе и благодаря тебе.
Последний мой довод сумел немного поколебать убежденность Салманова в моем сумасшествии, и он ненадолго задумался. Уж кто-кто, а наши командиры не казались ему наивными глупцами, способными поверить в голословную блажь.
— Ну а теперь, когда я пояснил тебе, что в твоем поступке нет ничего постыдного или предосудительного, ты продолжаешь думать, чем-то обязан мне?
— Я все равно буду помогать, — упрямо тряхнул стильной челкой напарник, — но тебе так или иначе придется мне дать хотя бы краткое пояснение.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул я, убедившись, что у Сынка в фундаменте желания мне содействовать лежат не одни только угрызения совести. — Тогда скажу коротко: я знаю, кто стоит за покушением на мою семью.
Брови Салманова взлетели на лоб и надолго там застряли.
— Если так, то надо скорее сообщить обо всем комбату! — взволнованно предложил инквизитор. — Он больше других заинтересован, чтобы подобных происшествий не случалось, и окажет всемерную поддержку!
— Нет, дружище, — отрицательно помотал я головой, — этот вариант отпадает. У меня попросту нет никаких доказательств. А рыбка там очень крупная, богатая, да к тому же имеет коррупционные связи в ФСБН. Одна торчащая верхушка его делишек тянет на три пожизненных в инфестатской зоне. А сколько еще эпизодов остается за кадром? Но он не только не скрывается, а напротив, живет вольготно, катается на роскошных авто и ходит в дорогие рестораны. Если будем жучить его по закону, то он легко вывернется. И моя семья снова окажется под ударом.
— Ты сказал, инфестатская зона? — нахмурился парень. — Он одаренный?
— Именно. Причем, теневой. Насколько мне известно, он не зарегистрирован в реестре.
— Тогда я в деле, — решительно стиснул кулаки напарник. — Что от меня требуется?
— Две «серых» тачки, по которым ни на кого из нас не смогут выйти. И два надежных человека, готовых сесть за руль. Об остальном я позабочусь сам.