- Н-да уж, замечательный командир, судя по твоим словам, - иронично улыбнулась девица.
- Вообще-то, и в самом деле хороший, - встал я на защиту полковника. - Просто немного психованный. И не всегда уравновешенный. Постоянно орет сиреной и сквернословит похлеще пьяного матроса. Ворчливый, как Баба-яга, вредный, как ведро майонеза, и злобный, как оголодавший таежный комар. И донельзя придирчивый. А еще он…
- Остановись, Юра, я уже поняла, что он хороший, - хохотнула Марина. - Давай звонить.
Продиктовав по памяти номер головного офиса ФСБН и дополнительный код, я принялся ждать. Динамик у Маришкиного смартфона оказался таким громким, что мне было слышно, как размеренно звучат на том конце линии длинные гудки.
- Гиштап у аппарата! - привычное хрипловатое карканье комбата резануло по ушам даже мне, а незнакомая с привычками старого вояки девушка так и вовсе дернулась от неожиданности.
- Э-э-э… здравствуйте, извините за беспокойство…
- Кто это?! - тут же потребовал ответа офицер. - Откуда у вас этот номер?!
- П-простите, полковник… э-э-э… Гиштап…
- Анатолий Петрович, - шепотом подсказал я Марине, откровенно растерявшейся от напора собеседника.
- То есть, полковник Анатолий Петрович, - совсем неудачно попыталась исправить ситуацию девица. - Мне нужно с вами… эм-м… поговорить.
- Назовитесь для начала, - продолжал давить комбат, отчего бедная Маришка от напряжения аж испариной покрылась.
- А, да, конечно! Меня зовут Марина Казакова, я… кхм… девушка Юрия Жарского.
- О, Марина Владимировна, извините, не узнал! - голос Гиштапа внезапно преобразился, став просто воплощением любезности.
- Вы меня знаете? - опешила моя помощница.
- Естественно! С похорон запомнил. Так какой у вас ко мне вопрос, Марина Владимировна?
- Боюсь показаться вам странной, но это касается Юры, - начала издалека девушка.
- Так-так, - мигом посерьезнел полковник. - У вас что-то случилось? Это как-то связано с родом деятельности Факела? Простите, то есть Юрия.
- В некотором смысле, вы правы, - расплывчато ответила Маришка. - Я могу вас попросить о личной встрече?
- Безусловно! - поразительно легко согласился Анатолий Петрович. - Вы можете рассчитывать на мою помощь по любому поводу и в любое время. Когда и где?
Красавица перевела на меня вопросительный взгляд, и я одними губами проговорил: «Сейчас».
- Чем скорее, тем лучше, - передала она Гиштапу мою просьбу. - Вы сможете приехать ко мне домой?
- Без проблем, диктуйте адрес.
Договорившись с командиром, Марина сбросила вызов и протяжно выдохнула.
- Фу-у-ух, меня чуть удар не хватил, - пожаловалась она. - А я-то думала, что ты приукрасил про него.
- Смеешься? - развеселился я. - Да комбат с тобой был нежным, как плюшевый мишка! На моей памяти он ни с кем еще настолько ласково не разговаривал.
- Да, но сначала он так рычал, что у меня руки задрожали!
- Это его обычная манера вести диалог, - снисходительно хмыкнул я. - Если Гиштап начнет орать по-серьезному, ты сразу разницу заметишь.
- Ой, нет, хватит с меня стресса, - замахала руками девушка. - И когда он приедет?
- Откуда я знаю? Это же ты с ним разговаривала.
- Ладно, глупый вопрос, извини. Будешь чай?
- Не откажусь от чашечки кипятка. А то мне до сих пор кажется, будто могильный холод за кости кусает…
- Товарищ полковник, разрешите?
Гиштап повернулся к двери и уставился на визитера своим фирменным тяжелым взглядом, долго выдерживать который не мог даже генерал Крюков.
- Сейчас не лучший момент, Салманов, - проскрипел старый офицер, - я уезжаю. Что там у тебя? Только быстро!
- Рапорт, - коротко ответил парень, вытянувшись по стойке «Смирно».
- Какой еще, в сраку, рапорт? - недобро сощурил глаза комбат.
- Вот… - Умар протянул аккуратно вложенный в прозрачный файл лист бумаги и не пошевелился, пока начальник знакомился с напечатанным текстом.
- Ты что, Сынок, совсем охерел? - на удивление спокойно воспринял выходку подчиненного полковник. - Хочешь уволиться? Сейчас?!
- Так точно! - непоколебимо бросил молодой инквизитор.
- Так точно, охерел… - проворчал себе под нос Гиштап. - Ну хоть объясни, в чем дело? Почему ты собрался оставить службу?
- Думаю, вы прекрасно все понимаете, - посмотрел командиру прямо в глаза Салманов, источая упрямство и решимость буквально на физическом уровне. - Изюм в бегах, а Факел мертв. Я остался последним из малого звена. Ни нормальной подготовки, ни опыта, ни наставника рядом. Я не готов к такой работе. Попросту не вывожу, товарищ полковник.