Естественно, удовлетворение курильщика или любителя пива в таком кондиционированном туннеле реальности настолько же "реально", насколько "реально" значение Ван Гога в туннеле реальности импрессионизма или значение африканской маски в туннеле реальности вуду. И настолько же нереально (и даже бессмысленно) для обитателей иных туннелей реальности, которые не обучены и не обусловлены входить в эти туннели реальности.
Выходит, что эмическая "реальность" (экзистенциальная реальность нашей повседневной жизни, "реальность" нашего опыта, та "реальность", которая воспринимается нашими органами чувств), в отличие от "истинной" "реальности", о которой говорят философы, слишком интерактивна и синергична для упрощенной аристотелевской логики. Она вполне соответствует буддийской логике:
Она реальна. Она нереальна. Она реальна и нереальна. Она ни реальна, ни нереальна.
Как и удовлетворение, которое "испытывает" курильщик.
Неужели случайность, что с появлением современной технологии мы обнаружили, что "экспериментальная реальность" на субатомном (квантовом) уровне, как и "реальность" специально сконструированного восприятия, усиленная инструментами сенсорно-чувственная "реальность", тоже больше соответствует буддийской, чем аристотелевской логике?
Возможно, эйнштейновская относительность в физическом мире - это лишь частный случай более общей нейрологической относительности: наблюдатель, с инструментами или без, всегда остается сотворцом наблюдения, или, как говорил Ницше: "Все мы более великие художники, чем себе представляем".
Каждая нервная система создает великое произведение искусства, которое обычно считает "истинной реальностью" в философском смысле и проецирует на внешний мир. Эти туннели реальности, которые признаются и ощущаются "реальностью", не только разнообразны и метафоричны, как картины Рембрандта, Ван Гога или Пикассо; не только ярки и неповторимы, как произведения Вивальди, Бетховена, Вагнера, индийские раги и полинезийские напевы, но также текучи и взаимопереплетены, как художественные стили и сюжетные композиции романов Джейн Остин, Джеймса Джойса, РэймондаЧандлера, Льва Толстого, Льюиса Кэрролла и Сэмюэля Беккета.
Каждый социальный туннель реальности поддерживается благодаря таким же полуосознанным техникам повторения и закрепления, которые действуют в рекламном бизнесе. Обитатели одного туннеля реальности - это "люди одного круга, которые держатся друг друга". Вряд ли вы увидите много католиков в протестантской церкви и много марксистов в кабинете министров Маргарет Тэтчер или Рональда Рейгана Сигналы (единицы речи) поддержки групповой реальности бесконечно и самозабвенно повторяются на все лады, а все остальные сигналы тщательно экранируются и редактируются. Как однажды заметил д-р Тимоти Лири, в большинстве разговоров "одомашненных приматов" обыгрывается один и тот же сценарий: "Я еще здесь. А ты?" и "Все как обычно. Ничего не изменилось".
К примеру, мы часто испытываем раздражение, читая утренние газеты. Там печатают "новости", вернее, так называемые "новости", которые мы не хотим знать; на страницах читательских писем и в авторских рубриках печатаются мнения еретиков и язычников; политики (естественно, с диаметрально противоположными взглядами) лгут самым возмутительным образом, и это тоже печатают. С развитием новых компьютерных технологий все это уйдет в прошлое. Вы просто заполните небольшую анкету и отправите ее по электронной почте. Компьютер для каждого читателя составит отдельную версию завтрашней газеты, и к утру вы получите ваш личный экземпляр, в котором будет напечатано лишь то, что вы хотите знать. Лет эдак через пять вы совершенно забудете о "посторонних" и "раздражающих" сигналах, которые когда-то заставляли вас нервничать.
Но пока великая компьютерно-технологическая революция еще не Произошла, многие люди всеми силами пытаются противостоять Потоку неприятной для них информации и честно экранируют и редактируют то, что не хотят знать. Собираясь в группы, они хвалят общую для них групповую реальность и хулят альтернативные групповые реальности, тем самым включая техники группового закрепления.
Теперь вроде бы самое время вспомнить молитву фарисея -- "благодарю тебя, Господи, что я не такой как они" -- и порадоваться, что мы не столь роботизированы. Но так ли это?
В действительности, все мы часто видим галлюцинации, причем не только в смысле "видения" "великанов" и "карликов" из "комнаты абсурда" д-ра Эймса, или "видения" видимости того, что Луна больше Венеры из-за несоответствия расстояний.
Вы идете по улице, и вдруг далеко впереди, в толпе идущих людей, "видите" приятеля. Возможно, вы удивитесь, "увидев" его, поскольку считали, что он находится в другом городе; возможно, вы совсем не удивитесь, потому что приятель живет в этом районе. Но, в любой случае, вы обрадуетесь, встретив знакомое лицо.
Ускорив шаг, вы догоняете человека, которого "узнали", и начинаете видеть его более отчетливо. Увы, это вовсе не ваш приятель а совершенно незнакомый человек. "Увидев" 30% (или 50%) кажущегося сходства этого человека с вашим приятелем, остальные 50% вы ему "приписали", "нарисовав" воображении знакомое вам лицо. Разве это не галлюцинация?
Конечно, нам неприятно считать себя "жертвами галлюцинаций" Мы называем это мягче: обманом зрения. Нам же известно, что галлюцинации видят только душевнобольные люди. Хотя разница только в степени...
И вот что я по этому поводу думаю: то, что мы "видим", это, частично, более или менее "точное" восприятие (^), частично это проекция (неправильное восприятие, или "галлюцинация") ([), а частично -- гремучая смесь того и другого (^[). И только люди с крайне расстроенной психикой видят "абстрактные" галлюцинации, которые совершенно не зависят от "реалий" сенсорно-чувственного мира. Поэтому когда я читаю сообщения о дожде из лягушек над Женевой или о дожде из змей над Мемфисом, мне трудно поверить, что жители Женевы и Мемфиса в одночасье сошли с ума и видели абстрактные галлюцинации, совершенно оторванные от событий, которые происходили в действительности.
А еще мне интересно, какой была бы настройка этих людей, если бы каждый из них, как, впрочем, и каждый из нас, не был жестко импринтирован и обусловлен установочными программами, регламентирующими, что "реально", а что "нереально". Настроились бы они на что-то более удивительное или менее удивительное, чем те явления, о которых они сообщали?
5 марта 1988 года мадрасская "Мэйл" (Индия) сообщила о граде из кирпичей, падавших внутри помещения в присутствии тридцати свидетелей. А в феврале 1974 года "Бюллетень Центра Шри-Ауробиндо" (Индия) оповестил о новом граде кирпичей, падавших в разных помещениях ашрама Ауробиндо.
Интересно, чем будет вызвано скептическое отношение некоторых читателей к двум последним сообщениям из Индии: обычным фундаментализмом или фундаментализмом с примесью расизма?
Оставаясь, модельными монотеистами, фундаменталисты отрицают любую модель, кроме собственной неизменной и единственно правильной модели. Но почему они особенно саркастичны и недоверчивы в отношении азиатских или африканских источников? Помните "великолепного" Броновского, который откровенно заявил, что японцы не способны оценивать мир "объективно" (то есть так, как он). А сколько фундаменталистов разделяет это мнение, но из политических соображений молчат?
Осенью 1984 года в No42 "Фортеан таймс" появилась заметка о "рыбном дожде" над Ньюхэмом, одним из районов Лондона. Корреспондент провел специальное расследование и сопроводил статью снимками упавшей рыбы (но вы же знаете, что "снимки можно смонтировать"). Он выяснил, что часть рыбы "выпала" и на ближайший пригород. Опрашивая жителей, он не встретил ни единого человека, который был бы очевидцем падения рыбы: характер расположения упавшей рыбы невольно заставлял предположить, что она упала с неба.