— Ну что ж, значит, будем действовать по-плохому…
Глава 6
— Как прошло, командир? — первым делом осведомился Сынок результатами моего эпатажного выступления перед депутатами.
— Отлично, — удовлетворенно кивнул я. — Президент был очень недоволен моими методами ведения диалога, но ровно до тех пор, пока наши братья ему не вынесли семерых повязанных инфестатов.
— Блин, я ожидал, что их больше будет…
— Я тоже. Но, видимо, корень яростного сопротивления «Нисхождению» оказался на поверхности. И никакой нравственностью там не пахнет.
— Деньги? — предположил Умар.
— Деньги, — подтвердил я. — А еще дома, виллы, яхты и детишки в иностранных университетах. Руку даю на отсечение, что внешние силы именно этим и шантажировали большинство высокопоставленных лиц.
— Полагаешь, ты сумел их переубедить? — без намека на подколку или насмешку поинтересовался Салманов.
— Как минимум, заставил сомневаться. До единогласия, конечно, еще далеко. Но раскол в рядах противников «Нисхождения» точно зародился.
— Эх… боюсь, этого недостаточно, — пессимистично поник мой напарник.
— Не дрейфь, Сынок! — ободряюще хлопнул я его по спине. — Мы всерьез еще даже за этих толстожопых куропаток в пиджаках не взялись!
— А что-то еще планируется?
— Да так… ничего серьезного. Парочка мелких подстроенных происшествий с умертвиями, — расплывчато поведал я. — Просто заставим народных избранников прочувствовать, как живет население. Столкнем их, так сказать, с современными реалиями жизни простого гражданина. Чтобы они тоже ощутили себя беззащитными перед неживыми отродьями.
— Хм… резонно. «Путь к благу не всегда чист и праведен…»
Парень начал цитировать одну из фраз, которую мне нередко доводилось говорить братьям, а я ему вторил:
— «… ведь только во мраке порока можно увидеть свет истины. И дорога к высшей добродетели часто пролегает сквозь тернии греха».
Синхронно закончив говорить, мы помолчали, пребывая каждый в собственных мыслях. А потом Умар вдруг резко хлопнул себя по лбу.
— Шайтан! Я ж совсем забыл! Варяг объявился в эфире!
— О, ну здорово. Какие от него новости?
— Говорит, что взял твоего гаврика на границе с Казахстаном. Сейчас дождется пару наших ребят в полной выкладке, чтобы избежать возможных происшествий в поездке. Да привезет его обратно в Москву.
— Варяг красавчик, — похвалил я коллегу. — Сразу чувствуется хватка и опыт бывалого оперуполномоченного.
— Ага, это точно… Слушай, командир, а я все узнать хотел, чем тебя этот беглый хлыщ так заинтересовал? Широковских шестерок разбежалось много, но только за этим мы аж погнались за несколько тысяч километров.
— Да тянется за ним кое-что интересное… — многозначительно протянул я, но потом все же решил объяснить подробней. — Он тот инфестат, который подставил Макса.
— Изюма?! — поразился Умар.
— Его самого. Это кукла того хмыря завалила Бестужина. А «черные» при содействии одного оборотня в своих рядах повесили все на Виноградова.
— Выходит, что доброе имя Макса будет восстановлено, обвинения сняты, и он сумеет вернуться на службу? — со смешанными чувствами в голосе уточнил Сынок.
Все-таки полного взаимопонимания между ними так и не установилось. Поэтому Салманов вроде и радовался за бывшего напарника, но в то же время боялся его возвращения. Но молодой инквизитор не имел понятия, что где-то в глубине души, за пределами досягаемости его инфестатской эмпатии, я переживаю ничуть не меньше. Да, за мной пошли многие бойцы из подразделения. Но вот Макс, сдается мне, не оценит ни моих методов, ни моего рвения. И одному всевышнему известно, до какой степени могут дойти наши разногласия. Изюм не из тех, кто умеет отступать. И я теперь тоже…
— Всё возможно, Умар, — туманно изрек я. — Но это будет потом. Виноградов очень хорошо умеет шифроваться. И мы не сможем отыскать его, покуда он этого сам не захочет.
— И что нам делать?
— То, что должны, брат, — темное пламя взметнулось в моих глазах, а кулаки до хруста сжались. — Нести божий свет в мир, воплощать волю Его…
Возможность провести время с Мариной за прошедшие несколько недель появилась у меня впервые. Бешеный галоп событий, которые словно с цепи сорвались, не оставлял нам даже лишнего мгновения. Аномально сильный инфестат, сброшенный на Ершов подобно бомбе; подозрения Крюкова и попытка моего задержания; инквизиторский бунт; чистка рядов высокопоставленных чиновников от одаренных; активные обсуждения и заседания с президентскими координаторами; бурно развивающаяся деятельность нашего братства, которое одномоментно разрослось втрое и продолжало пополняться; подготовка и экипировка активистов, отобранных Умаром из числа ополченцев… Всего и не перечислить. И это хорошо еще, что благодаря дару я не нуждаюсь во сне. Но даже этого кажется критически мало. В сутки требуется добавить еще минимум десяток часов, чтобы удовлетворить все мои потребности.