— А-а-а-у-у-у! — на два голоса завыли коллекторы, привлекая внимание жильцов. — Помоги-и-и-ите! Убива-а-ают! А-а-а!
— Да что ж вы себя не бережете, граждане? — преувеличенно сочувственно поцокал я. — Осторожней по лестницам ходить надо! Как же вы так оступились неудачно. Давайте я помогу вам!
— Нет! Убери руки! Не да-а-ам! Отпусти-и-и! — раненой белугой заревел ближайший ко мне тип, когда я склонился над ним и схватился за баллончик, который он до сих пор сжимал в кулаке.
Отобрать перцовый спрей не стоило мне большого труда. Не успело пройти и трех секунд, а мои пальцы играючи вырвали его из волосатой пятерни.
— Да все, хорош! Не надо! Мы все поняли! Отпустите нас! Мы уходим! Уходим!
Я проигнорировал мольбы наглых визитеров и поудобней взялся за отнятое средство для самозащиты. А неплохой флакончик! В руке лежит как влитой.
— «Какой мерой мерите, такой и вам будет отмерено», — назидательно процитировал я, возвышаясь над ползающими у моих ног южанами. — Если ведете себя, как помойные тараканы, то и отношение к вам будет соответствующее. А в нашем просвещенном обществе тараканов принято травить…
Аэрозольный клапан зашипел, распыляя густое облако капсаициновой вытяжки. Коллекторы собрались было всполошить весь подъезд новыми порциями криков, но не вышло. Вместо этого они щедро хватанули раскрытыми пастями перцовки и скрючились в приступе мучительного кашля. Силясь сделать вдох, они вслепую отползали от меня и безрезультатно пытались замотать свои морды полами курток. А я неотступно следовал за этими паразитами и поливал отравой, которую они использовали против меня. Прекратил лишь тогда, когда баллончик в руке потерял бо́льшую часть напора и струя уменьшилась вдвое.
— Еще раз сюда сунетесь, так легко не отделаетесь, — дал я бьющейся в судорожных приступах парочке последнее напутствие. — Учитесь слушать и слышать, в этом ключ к пониманию ближнего.
Прихватив с собой израсходованное средство самозащиты, я потопал наверх. И уже возле самой квартиры Красновых повстречал пожилого соседа, который любопытно выглядывал из-за своей двери.
— А чего это там такое? — с подозрением воззрился он на меня. — Что за шум?
— Да два идиота передрались, — как можно более беззаботно отмахнулся я. — Залили друг друга перцем, теперь вот лежат, страдают.
— А-а-а, вон оно что! — понятливо протянул старичок. — Не эти случаем, которые Лизку достают?
— Они-они, — охотно покивал я.
— Хе-хе, ну я другого от этих шишкарей и не ожидал! Поделом им!
— Да это они специально, наверное, — напустил я на себя грустный вид. — Сейчас полицию вызовут, и на Лизавету натравят. На какие ухищрения только не идут, лишь бы человеку жизнь испортить.
— Да это как же? — охнул дедок. — Неужто и до такого доходит?
— А то! Это раньше, лет двадцать назад коллекторы могли целый террор устроить. И двери поджигали, и на стенах писали, и клей в замки лили. Бедным людям проще было откупиться и заплатить, нежели добиваться правды. А теперь им по закону гайки постоянно закручивают. Вот и изгаляются, кровопийцы, как умеют.
— Ну это они зря! — воинственно встопорщил бороду пенсионер. — Я-то целыми днями дома сижу, много интересного могу полиции рассказать, как они тут шастали! Да и ссору их слышал! В подъезде одни только мужские голоса были, Лизки и рядом не стояло!
— А может, вы еще и в глазок чего-нибудь видели? — заговорщически подмигнул я соседу.
— Хм-м-м… а ведь правда! — быстро смекнул тот и расплылся в беззубой улыбке. — Видел и еще как! С волками жить, по волчьи выть, да?
— Истинно так. Истинно…
В квартире Лизаветы мы провели еще около часа. Я намеренно не спешил уходить, чтобы горький слезоточивый аромат выветрился из подъезда. Носова за этот срок успела оставить для вдовы подробные инструкции, ценные указания и дать свой телефонный номер на случай, если потребуется консультация. А я пообещал супруге старшины, что ежели у нас не выйдет решить вопрос со страховой компанией сегодня, то пусть не ждет и обращается к юристам немедленно. Если не хватает денег, то я возьму эти расходы на себя.
— Спасибо вам за все ребята… — расчувствовалась Краснова, провожая нас. — Вы так мне помогли! Я… прям и не знаю, как вас благодарить…
Порывисто смахнув выступившие на глазах слезы, она отвернулась. Но на то, чтобы прийти в себя, ей понадобилась всего пара секунд.