Скинув пулемет себе под ноги, я взял в обе руки по трубке реактивных гранатометов.
— С именем твоим на устах, боже, — прошептал я, — и с гневом твоим в сердце…
Я сделал первый шаг к выходу, и сотни мертвых ног повторили мое движение. Я вел отряд грешников в бой, который очистит их души. Искупит грехи, которые они совершили, подчиняясь преступным приказам. По незнанию ли, нарочно ли — то совсем неважно. Но хотя бы после смерти они оказались на правильной стороне.
Инквизиторы провожали меня молчанием и вскинутыми кулаками. Говорить нам было не о чем. Все уже давно решено и сказано. Остается просто действовать.
— Давай, Умар, — негромко произнес я, вжимаясь спиной в стену, — выпускай…
Момент, когда химера Сынка неожиданно для американцев ворвалась в их ряды, мы услышали все. Сначала пронзительный скрежет металла заостренным шилом уколол барабанные перепонки. А потом его заглушила истеричная стрельба. Я следил за локальным театром боевых действий глазами старшины, засевшего на крыше дома через дорогу. А потому имел о происходящем более полное представление, нежели остальные братья. Вован свалился на американцев как снег на голову. И теперь с поразительной легкостью уничтожал их десятками. Одного взмаха когтей хватало, чтобы превратить подставившихся людей в ниспадающий на землю мясной град.
Порождение некроэфира двигалось так стремительно и ловко, что смазывалось в серый росчерк, который багровел с каждой новой секундой, покрываясь чужой кровью. В него невозможно было прицелиться, поэтому солдатам противника приходилось заполошно жать на спусковой крючок, в надежде на слепое везение.
Кто-то особо догадливый попытался скрыться от лютующей нежити в десантном отсеке пехотной машины. Но существо мимоходом вскрыло толстую броню и уничтожило беглецов. Совладать с ним было выше скромных человеческих сил. И видя, что никакого спасения от кровожадного монстра нет, в порядках американцев начала подниматься паника.
Выждав момент, я со всех ног рванул на улицу сквозь разгромленный вестибюль. Множество подконтрольных кукол не могло разогнаться так же быстро, как я в ИК-Б. Поэтому они отстали в первые же мгновения. А неуклюжие умертвия, в свою очередь, не сумели угнаться за ними, ковыляя третьим эшелоном.
Невзирая на ошеломление от яростной атаки Вована, мое появление не осталось незамеченным. Пули в первую же секунду ударили по толще инквизиторского облачения. А еще через мгновение на меня навелись тяжелые орудия боевых машин…
По ближайшей натовской БМП я красиво отстрелялся в прыжке. Напитанные тьмой микроприводы вознесли меня метра на два. Сложилось впечатление, что толкнись я чуть посильнее, то порвал бы оковы неумолимой гравитации. Короткий миг зависания в воздухе, и я вдавливаю зуб спускового крючка РПГ. Снаряд, оставляя дымный след, на реактивной тяге устремляется к броневику. Он впивается под самую башню, повыше противокумулятивного экрана, и продавливает толстый металл, сжигая вокруг краску. Мне не видно, что происходит внутри, но основное орудие боевой машины замолкает. Скорее всего, экипаж разметало по переборкам и отсекам.
Успев в воздухе отбросить тубу гранатомета, я приземляюсь и перекатываюсь через голову. Прямо мне под ноги бьет очередь тридцатимиллиметровых пуль, перекапывая асфальт как свежий творог. Молниеносный рывок, и вот я уже нырнул под прикрытие борта подбитой БМП. Даю мысленную команду старшине, и тот поддерживает мой прорыв с крыши. Выпущенный им реактивный снаряд пробивает корпус еще одного бронеавтомобиля.
Не задерживаясь, рвусь дальше. На свою беду на меня наткнулась пара контуженных американцев, выпавших из распахнутого люка. Каким-то чудом они выжили внутри после попадания из РПГ. Но я этот недочет быстро исправил. Поскольку из защиты на них было надето лишь зарубежное подобие нашего ЗК, то мне хватило всего пары мощных ударов, чтобы сплющить противникам черепа. Их зеркальные маски лопнули, словно переспевшие арбузы, и из широких трещин полилась густая кровавая жижа.
Глазами старшины замечаю, что средоточие хаоса схватки движется в мою сторону. Это Умар отправил Вована мне на помощь. И очень кстати, поскольку что иностранные вояки уже били по мне одновременно с трех орудий. Естественно, я не мог тягаться в проворстве с химерой. А потому безрассудно словил туловищем целую очередь.
Тяжелые тридцатимиллиметровые пули, каждая размером с бутылочное горлышко, ударили меня в живот, грудь и плечо. Бронеэлементы из дилатантной пены снаряды остановили, но сами не выдержали. Они треснули и рассыпались миллионом микроскопических крошек, оголяя стальной каркас ИК-Б. Импульс от попадания кувалдой захреначил по моим внутренностям. Дыхание перехватило, а в глазах потемнело. К горлу поднялся нестерпимо горький комок и выплеснулся изо рта фонтаном кровавой рвоты вперемешку с какими-то сгустками. Не уверен до конца, но мне показалось, что меня вообще снесло с ног. Однако через пару мгновений, когда дар спешно залатал полученные повреждения, я осознал себя всё еще бегущим и выцеливающим транспорт противника. Похоже, подсознание руководило телом на голом автопилоте, подчиняясь армейским рефлексам.