Светиться нельзя, решил Лесник. Если исчезновение Крокодила как-то с ней связано, то… Кем бы ей представиться? Он перебрал десяток возможных легенд — занятие достаточно бесплодное, если учесть, что Радецки не сообщил, в каком имидже предстал перед Анной.
…Внутрь заходить не пришлось. Спустя несколько минут после закрытия из библиотеки вышла девушка, на вид постарше студенток, в компании с дамой лет сорока пяти. Попрощались, пошли в разные стороны, причём дама, расставаясь, назвала спутницу Анютой…
Она? Она, больше некому, как говорит майор Канюченко. Лесник внимательно оглядел девицу.
Лёгкие хлопчатобумажные брюки, закрытая кофточка на пару размеров больше — висит погасшим куполом парашюта. Несовременная барышня? Предпочитает одежду, не подчёркивающую очертания фигуры? Есть и такие, не до конца вымерли — стесняются своих форм, даже если формы имеются… У этой имелись.
На плече болтается сумка. Плеер, крохотные наушники. Девушка с плеером, подумал Лесник. Почти как девушка с веслом…
Ладно, надо знакомиться. Работаем вариант командированного, брезгающего шлюшками, но скучающего без женского общества.
С девушками он знакомился просто. Как Серый Волк с Красными Шапочками.
— Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, заплутавшему среди архитектурных красот приезжему: как пройти в библиотеку?
Красная Шапочка посмотрела с интересом. Выключила плеер. Учитывая, что аршинные буквы «БИБЛИОТЕКА» маячили у неё за спиной, вопрос был, мягко говоря, риторическим. Но обаятельная улыбка Лесника действовала в таких случаях безотказно.
— В такую жару — в библиотеку?
— Ищу место, где прохладно, безлюдно и романтично. Лучшего убежища, чем подвалы с книгами, по-моему, не найти.
— Это страшная ошибка. Кондиционеров нет, в залах — духота. А когда проветривают, — сквозняки пудовые фолианты уносят…
Она сняла с головы наушнички и повесила их на шею.
— Но залы-то хоть пустые?
— Что вы, толпы народу! Сессия…
— А подвалы? — не сдавался настырный библиофил. — Уж там-то точно прохладно. И не бродят толпы алчущих знаний студентов…
— Не бродят, — согласилась девушка. — Но и книг там нет — протечки, сырость, комары…
— Я археолог, — пожал плечами собеседник, — и не боюсь ни сквозняков, ни сырости, ни комаров.
Комары для Лесника действительно проблемы не составляли. Просто не кусали. Для них, как и для других кровососов, его кровь была ядовита — побочный эффект СКД-вакцинации. Мелочь, а приятно.
— Археолог? — удивилась девушка. — А я подумала, вы боксёр. У вас ведь нос был когда-то сломан, да?
— Все настоящие археологи похожи на боксёров. Прошлое может больно ударить.
Да, маски не просто прирастают к лицу. На извилины воздействуют тоже. Лесник физически чувствовал, как внутри его начинает всплывать выпускник истфака десятилетней давности. Даже инфантильно-напыщенная лексика вернулась. Ладно, сойдёт. Мамзель на контакт идёт охотно, и пошлости её не пугают. Истосковалась среди уносимых сквозняками фолиантов.
— А если серьёзно, мне надо к Московским воротам. Где библиотека, я на самом-то деле знаю, — он улыбнулся чуть виновато, словно она могла воспринять его первый вопрос всерьёз. — Как к ним попасть, не подскажете?
Она наморщила лобик.
— Московские ворота — это недалеко, минут двадцать ходьбы. Рядом с Колоничкой. Знаете такую?
Лесник вздохнул, покачал головой и движением фокусника извлёк карту Царского Села.
Девушка склонились над картой. От её волос сладковато пахнуло душицей. И — молодостью. Рядом с доверчивой Красной Шапочкой он чувствовал себя Волком седым, покрытым шрамами старых схваток… Только нельзя забывать, что Радецки пропал, возможно, после встречи с этим милым созданием. Нельзя расслабляться. Иначе всё закончится — как у того Серого Волка в старой сказке — вспоротым брюхом…
— Ничего не понимаю… — сказала девушка, вглядываясь в названия улиц с «ятями». Город муз на плане был существенно меньше нынешних своих размеров. — Подождите… Это же дореволюционное издание!
— С тех пор что-то существенно изменилось? — удивился Лесник.
Она наконец засмеялась, оценив его творческий подход к уличным знакомствам. Смех никак не соответствовал образу книжного червя. Что там водится в тихом омуте? — подумал Лесник. И оборвал мысль. Вспомнил один недоброй памяти омут у позаброшенной деревушки в Псковской области.