Жозефина Генриховна остановилась, не дойдя до подъезда.
— Ты со своей кройкой и шитьём всё делаешь с изнанки! — проорал мужской голос из раскрытого окна первого этажа. Тут же откликнулся женский, не менее громкий:
— Сам же говорил: неважно, всё равно часть уйдёт в отходы, на выброс!
— Ну не целиком же! Не весь же кусок!
Скандал в интернациональной семье Хамзаевых набирал силу. Они вообще в последнее время скандалили часто. И шумно.
Жозефина Генриховна не любила громких и немелодичных звуков — но сейчас остановилась и стала вслушиваться, иногда удовлетворённо кивая головой. На какое-то время она позабыла обо всех своих проблемах.
Хамзаевы не разочаровали.
— А ты зарабатывай так, чтоб не самим кроить! Наняли — и готово!
— Да ты готова деньги вместо папильоток накручивать!
Замечательно. Но стоило узнать положение на семейном фронте более подробно…
Двое детей сидели на корточках возле качелей и бросали на окно угрюмые взгляды. Они молча перебирали яркие наклейки из коробки; пухлая тетрадь, разрисованная фломастерами, лежала рядом. Лариса и Темир, дети Хамзаевых.
— Картинки лучше не в тетрадки наклеивать, а на отдельные карточки, — дружески посоветовала Жозефина Генриховна. — Так настоящая коллекция получится, да и меняться проще.
— Спасибо, — сказала Лариса.
— Это наше дело, — сказал Темир.
— Папе с мамой, я смотрю, нынче не до вас, — забросила удочку колдунья.
— А это их дело! — сказал мальчик и повернулся спиной к Де Лануа.
— Они линолеум не так разрезали, — объяснила Лариса.
За вежливостью девчонки таился испуг, она боялась именно Жозефину Генриховну. Колдунья хорошо ощутила детский страх, и это было приятное ощущение.
— Так что линолеум?
— Хотели, чтоб пол в прихожей был без швов. В прихожей надо налево повернуть, а у них получилось направо. Потому что кроили с изнаночной стороны, как у мамы на курсах.
— Ну, деточка, так это же анекдот. Я бы на вашем месте смеялась, а не куксилась.
— Вот и смейтесь! — крикнул мальчик, разворачиваясь к Де Лануа.
Он тоже боялся — по-своему.
— И вообще! — грохнуло из окна. — Мужик-то есть в доме? Да без меня ты бы забывал мать с днём рождения поздравить!
— Не трогай маму! Если б не она, мы бы…
Скандал развивался по стандартному сценарию.
— Всё у вас наладится, вот увидите, — пообещала Де Лануа детям.
Наладится, но не сразу, подумала она про себя. Ещё пару раз аккуратно поработать с Ильясом — и этот глупый джигит уйдёт из дома, хлопнув дверью, и через день сам не поймёт, зачем он это сделал — но гордость не позволит вернуться. А дура-Настя тоже не будет понимать, что такое стряслось в их семье, прожившей двенадцать лет тихо и мирно. И приползёт к Жозефине, размазывая слёзы и сопли, обещая всё, что угодно, лишь бы помогла, лишь бы вернула мужа.
Она поможет, она вернёт… И всем станет хорошо. У детей будет отец, у жены муж, а у Жозефины Генриховны — фамильные драгоценности кубачинской работы, подаренные этой клуше Насте свекровью-аваркой, не имевшей дочерей…
Де Лануа любила старинные красивые вещи. Она ещё раз улыбнулась детям и вошла в свой подъезд. Темир смотрел ей в спину волчонком.
Глава девятая
Два часа, отпущенные Фикусу на поиски и сбор команды, я использовал с толком.
Для начала установил, что из всех присутствующих в квартире Фагота являюсь самым большим идиотом. Классическим. Клиническим. Ладно хоть нерасчленённым…
Ручка!
Новый хахаль соседки Фагота протянул ей ручку — записать телефон. И была эта ручка точь-в-точь как у загадочного профессора Доуэля… Бля-а-а-а… И я его отпустил. Вместо того, чтобы выйти из квартиры и ненавязчиво расспросить: а кто он, собственно, такой? Ответил бы, никуда бы не делся. Когда я расспрашиваю, люди отвечают. Честно и правдиво.
А теперь только и остаётся, что строить импотентные дедукции…
В тоске и душевном расстройстве я рухнул на фаготовский диван. Нащупал рядом пульт управления, машинально надавил кнопку.
И тоску как рукой сняло.
На экране видеодвойки предстал Фагот в рабочей обстановке. Нет, не за музыкальным компьютером…
Я всё понимаю.
И позитивную роль подобных записей — в том числе. Эта видеокустарщина, что ни говори, на рост поголовья молоденьких девушек влияет положительно. Посмотрит такой вот Фагот такую вот плёночку — глядишь, и не отправиться на очередную ночную охоту…