— Паскуда! Я научу тебя стучаться! — возмущённо взвизгнув, лже-валиэ в один миг оказалась возле глашатая и от души приложила ему в глаз кулаком. Эонвэ как подкошенный рухнул на пол: его бумаги снежной бурей разлетелись по всей спальне. Сбросив фану Варды, Мелькор сотворил заклинание, запирающее двери, и в бешенстве пнул ногой лежащего. Ещё и ещё, с наслаждением сминая безупречные линии крыльев. Приподняв голову майа, срезал острым как бритва когтём его волосы, обмакнул в его же кровь и, связав окровавленными прядями руки глашатая, подтащил его к распятому на кровати Сулимо. — Почему он всегда не вовремя? А как всё хорошо начиналось! Ну почему этот петух всегда, всегда портит игру!
Манвэ возмущённо дёрнулся.
— Что? Не слышу. Можешь погромче? — искаженец всея Арды наклонился к Сулимо, смачно лизнул в ухо, заставив сердито засопеть. — Открой осанвэ, моя прелесть, пообщаемся… Не желаешь? А зря… Нам так много нужно друг другу сказать. Например, куда ты спрятал мои камешки. Открой секрет, будь хорошим мальчиком. Не хочешь? Эх, а я тебе расскажу одну страшную-страшную тайну… представь, тут такое творилось в твоей спальне… — Мелькор зашептал в ухо Манвэ. — Пока ты там развлекался с Ирмо, мы с Вардусей чуть-чуть пошалили… — тёмный вала мерзко захихикал, внимательно следя за реакцией владыки. — Да, да, на этой самой кровати… Сначала я очень-очень медленно снимал с твоей драгоценной Звёздочки платье, затем поддел пальцем, вот так, — искаженец засунул руки под мантию Манвэ. — Её кружевное бельишко… и сразу… вот так… — Мелькор с силой, резко раздвинул ноги лежащего. — Развёл в стороны её прекрасные стройные ножки… О как она стонала! Хочешь, покажу? Открой осанвэ.
Ответом стали сдавленные вопли, и Мелькор, громко расхохотавшись, продолжил издеваться над Сулимо.
— Не веришь мне, а зря! Между прочим, твоя дражайшая жена сейчас кувыркается в постели с одним юным дерзким эльда. О, с каким азартом она насаживается на его малюсенький огненный перчик! Хочешь узнать, где? Сними аванир!
Рассвирепевший Манвэ чуть не подавился от праведного гнева, пытаясь ногой достать шутника, а тот не думал прекращать его дразнить.
— Так… значит, Варду ты готов отдать этому ничтожеству. Погоди, может, ты и сильмариллы ему вернул? Нет? — искаженец ловил малейшее изменение мимики Сулимо. — Тогда где они? Не скажешь?.. Сам виноват. Придётся выдрать твоего любимого птаха. Кстати, ты научил его послушанию? Нет? — Мелькор сочувственно пощёлкал языком. — Обидно, исправим… Вот мой Саушка… жаль, что вы его развоплотили… как вспомню, сколько с ним пришлось повозиться! О, как же он упорно сопротивлялся!.. Так у тебя нет моих камешков? Выходит, ты сам побоялся взять их в свои безупречно чистые руки, — Мелькор уложил связанного Эонвэ поперёк Сулимо и задрал его одеяние, пачкая обоих кровью. — Так, где же они могут быть… Ох уж мне эти майар. В первый раз всегда так жалобно стонут, так наивно молят о пощаде, а потом… входят во вкус, сами приползают к моим ногам и настаивают на новой порции насла…
— Да как ты посмел!
Искаженец оказался на полу, сметённый с кровати мощным пинком по голому заду. Ввалившийся в покои владыки, Тулкас играючи снёс заградительные чары тьмы и ринулся на Мелькора. Схватив его за шкирку, с размаху швырнул о стену. Не давая опомниться и скинуть фану, с оглушительным хохотом обрушился на искаженца всей своей тушей и начал молотить громадными кулаками…
***
Промокшая до нитки под дождём, злая на весь мир, Варда влетела в небесные чертоги, и тут же была остановлена озадаченными её появлением майэр.
— О Пресветлая Элентари! Что делать с Тилионом? Мы не можем снять с него чары… Может быть, если вы расскажете, где нашли его и что с ним случилось, тогда мы…
— Что?! Что с Тилионом?! — взмахом руки сменив одежду на сухую, валиэ бросилась вслед за ветерками. Вихрем ворвалась в покои, куда перенесли небесного мореплавателя, и увидела неподвижно лежащего майа. О Эру! Как такое возможно! Магия Хаоса! Мелькор убил его! Веки Тилиона чуть дрогнули, и Элентари изо всех сил вцепилась в тускло мерцающий кокон, но не смогла освободить лунного хранителя: тело майа было опутано как будто стальной проволокой.
— Нож! Мне нужен нож или клинок, живо! — громко приказала Варда, и ветерки метнулись к небесной страже.
Прибежавший первым стражник отстегнул своё оружие и с поклоном подал валиэ: та схватила ярко сверкнувший меч и, с шумом выдохнув, очень медленно и осторожно рассекла зачарованные нити. Отбросив клинок, руками расширила образовавшуюся щель и наконец-то избавила Тилиона от жуткого плена. Прижала ладонь к его груди: дышит. Подхватив майа на руки, полетела к Эстэ…
***
Завершающим аккордом своей боевой симфонии Тулкас вышвырнул Мелькора в окно спальни, при этом вдребезги разбив витражные стёкла. Подойдя к распятому Манвэ, нахмурился и рванул за концы зачарованных верёвок. Стойки кровати переломились словно щепки, и Сулимо оказался лежащим на полу среди обломков.
— Астальдо, что ты творишь?! — Варда в ужасе застыла на пороге своей разгромленной спальни. — Ты сошёл с ума?
========== Оскверненный Таникветиль ==========
Наше иго столько лет
Отравляет белый свет.
Наше эго с давних пор
Превращает в фарс позор.
(Luona — Вендетта)
Манвэ, сев на сломанной кровати, с облегчением вытащил изо рта кляп и с отвращением откинул подальше липкий волосяной комок, созданный магией искажения. Затем попытался освободить руки от остатков тёмной дряни, намертво прилипшей к его белоснежной коже, однако ему это никак не удавалось.
Владыка Арды побагровел и тяжело поднялся на ноги.
— ТУЛКАС! Ты почему отпустил Мелькора?!
— А что я-то? — увидев валявшийся в углу блестящий предмет, Тулкас поднял его и, поплевав на особо загрязнившуюся часть, протёр о свои штаны. В то время, как Астальдо пытался отчистить корону Сулимо, Варда кинулась к застонавшему Эонвэ.
— Убери это от меня! — заорал Манвэ, брезгливо отшатнувшись от Тулкаса, протянувшего владельцу венец, оскверненный грязными лапами Искаженца. — Ты должен был схватить его и задержать!
— А что сразу я? Крайнего нашли? — набычился Тулкас, вертя в руках корону и не зная, куда её деть.
— Стража! Догнать! — продолжая метать гром и молнии, Манвэ не прекращал попыток снять обрывки пут со своих рук и одновременно с этим несколько раз сменил испачканные Мелькором одежды: бесполезно, на мантии всё равно оставались разводы крови и отпечатки рук Искаженца, причем на самых заметных местах.
Вылетевшие из дворца крылатые охранники, впервые оказавшись без своего командира, бестолково заметались в поисках владыки Хаоса. Вокруг Ойолоссэ сгустились мрачные чёрные тучи, а валар по одному-двое начали появляться перед взором взбешенного Владыки.
— НАМО! Почему ты не предупредил меня о возвращении Мелькора?! — Манвэ ткнул пальцем в грудь Вершителя Судеб.
— О том, что Мелькор в Арде, нам давно сообщил сам Единый… — Мандос, не поднимая головы, исподтишка разглядывал учиненный Хаосом бардак, а Ниэнна, склонившись к распростёртому на полу телу Эонвэ, начала громко завывать как над покойником, своими слезами смывая с него скверну искаженца.
— Ниэнна, заткнись! Без тебя тошно! Намо, ты должен был предупредить меня! — не прекращал исступлённо вопить Сулимо. — Ирмо! Ты навешал мне лапши на уши!
— Извини, что я тебя перебиваю, дорогой, но нам нужно решить, кто заменит Тилиона, — Варда передала избитого Эонвэ в руки появившейся чуть позже мужа Эстэ, и та вместе с оскорбленно замолчавшей Ниэнной покинула дворец.
— Не встревай в разговор! — Манвэ метнул молнию в сторону жены, но тут же сменил гнев на милость. — Прости, что с ним?
— Мелькор пытался убить его, лунная ладья осталась без управления… — Варда ловко уклонилась от вспышки, а Вайрэ, закончив зарисовывать разгромленные покои, осторожно подошла к владыке Арды и с плохо скрываемым восторгом стала рассматривать остатки кружевной «вуали», сплетённой Мелькором.