Тут крыть было нечем, и я уныло согласилась:
— Особенно да. Слушай, может, мне еще одну няню взять? А то одна постоянная и одна приходящая уже не справляются…
— Лена. Это тоже была неплохая попытка.
Да твою ж дивизию! Что ж ты цепкий такой?!
— Лен. Они у тебя синеглазые такие… Ты ничего не хочешь мне сказать?
Иди лесом, Елистратов.
— Очень красиво, правда?
— Лена.
— Да! Да, блин, это он! — я выпалила это, задохнулась и тут же взвилась: — Но откуда я знать-то могла?! И…и… леший бы тебя драл, Елистратов!
Хотелось вскочить и пробежаться туда-сюда, в том числе по стенам и потолку, но! Увы, в кабинете начальника бегать по потолку кому-то, окромя собственно начальника, неприлично. Субординация-с!
Я выдохнула.
Ну что я, виновата, что так… так нелепо получилось?! Я такого не планировала!
Елистратов молчал. Я быстро зыркнула в его сторону — смотрел, как показалось, с сочувствием.
— Лен.
Я свирепо раздула ноздри, подавая признаки жизни. Однако обращение звучало довольно успокаивающе.
— Что думаешь делать?
— Я не знаю! — я остаточно пыхнула раздражением, как дракон жаром, и обмякла на спинке кресла. — Я пока пока что не имею ни малейшего представления, что со всем этим следует делать.
И посмотрела на Макса прямо, открыто.
— Но я, Макс, знаю главное. Я знаю, что не хочу, чтобы моих детей использовали как инструмент давления в вопросах бизнеса. Ни одна из сторон.
Макс неопределенно хмыкнул с самым независимым видом. Но я не сомневалась — он меня понял.
Я подумала и подвела черту под разговором:
— За сим, я решила, что Мирослав Радомилович пока перебьется, а я пригляжусь и еще подумаю… И теперь вот, приглядываюсь.
— Ясно. На переговоры с нами пойдешь.
— Ты озверел?! — возмущение вырвалось непроизвольно. — На кой ляд я там сдалась?!
— Ни на кой. Ты и не работать пойдешь, работать будем мы с Цвирко — это у нас переговоры. А у тебя — ознакомительная экскурсия, совмещенная со смотринами. Собирайся.
Приняв решение, Макс выбрался со своего места, вырулил из кабинета и двинулся вниз по лестнице.
— Максим, у меня работа! — я болталась сзади паровозиком на веревочке и пыталась отвертеться от великой чести.
— Отлично, у тебя есть полчаса, отдай распоряжения и предупреди, что сегодня будешь занята!
Твою мать! Ну спасибо, удружил, благодетель!
А спустя эти самые полчаса мы сидели в конференц-зале за широким дубовым столом, нас трое, их напротив — четверо, и я начала подозревать, что Макс притащил меня еще и для массовки, чтобы количеством не давили. С учетом того, что сам Елистратов за двоих, как раз поровну и получается.
Азоры начали переговоры первыми. Они приехали к нам не просто так, они приехали с желанием дать денег. Много-много денег. И теперь с воодушевлением рассказывали нам, как нам с этими деньгами будет хорошо, как чудесно деньги могут всё улучшить и расширить, и модернизировать, и прочая, прочая.
Ольга Радомиловна была убедительна, уверенно оперировала цифрами, причем не абстрактными, с потолка, а приложенными к текущей деятельности “Тишины”. С учетом наших потребностей и проблем.
Так вот зачем они расползлись по всей базе, интервенты, и заняли все возможные варианты размещения! Изучали дислокацию. И диспозицию. И было еще какое-то умное военное слово на “рэ”, мне один майор из засекреченой военной части с той стороны Елани про него рассказывал, и оно тоже подходило, но я это, которое на “рэ”, забыла.
На самом деле, очень привлекательно выглядело всё то, что она рассказывала. Собственно именно потому, что Азоры приперлись к нам с жаждой инвестировать, а не выкупить, Макс и не мог их прямо и бесхитростно послать. В бизнесе свой политес и подобные предложения полагается честно выслушивать и честно рассматривать, а отвергать с железобетонными формулировками, которые никого не обидят.
Более того, даже инвестиции синеглазые припорошили хитрыми формулировками, чтобы уж наверняка не дать Максу увильнуть. Они хотели взять в аренду часть “Тишины”, на постоянной основе и на длительный срок. То есть как бы выступали клиентами, а клиентов обижать нельзя, репутация.
Вот только когда у тебя чуть ли не пол базы снимает один клиент, ты как-то становишься сильно зависим от денежек этого самого клиента. А кто платит — тот, правильно, заказывает музыку.
Елистратов ни под чью дудку плясать не хотел и его можно понять. Хозяин в своем маленьком лесном государстве, зачем ему чужаки? Никто из нас, наемных работников, тоже от идеи не приходил в восторг. Макс — родной, понятный, изученный. Новые хозяева — новые порядки. Сегодня они хотят половину номерного фонда снять, а завтра заявят, что их не устраивает старший администратор…