- Проходите, - скрипя зубами, произнесла миссис Дурсль. - Вернон! - раздался ее писклявый голос, и на лестнице послышался топот. Секунда-другая - и перед глазами Гарольда предстал дядя во всей своей «красоте».
- Я полагаю, вы мистер Дурсль? - прежде чем Петунья успела что-то сказать, заговорил Гарольд.
- Да, - промычал Дурсль. - А вы, собственно, кто?
- Гарольд Певерелл, - во второй раз представился парень.
- Он из этих… - миссис Дурсль так комично скривилась, что Певерелл не удержался и хмыкнул, чем привлёк к себе внимание.
- Да, я - маг, если вы об этом.
- И что вам нужно от нас? - слово взяла Петунья.
- Так вышло, что я являюсь опекуном вашего племянника… - но тут его перебили.
- А где вы были все это время?! - спросила миссис Дурсль. - Когда Дамблдор оставил на нашем пороге этого мальчишку, он написал письмо, в котором говорилось, что мы единственные родственники Поттера. И что же, выходит, Дамблдор нам солгал?
- Я жил за границей, - соврал Гарольд. - Касательно моего родства с Гарри Поттером - оно не столь близкое. Но разговор пойдет не об этом.
- Нам не о чем говорить! - в очередной раз раздался крик Вернона.
- А мне кажется, есть о чем, - стоял на своем Певерелл. Дурсли начинали его раздражать своей тупостью, поэтому он стремился побыстрее покончить со всем этим. - Если вы, конечно, не хотите, чтобы я выдвинул обвинения против вас. И поверьте, я докажу, что вы плохо обращались с племянником. Благо у меня на руках есть все справки, которые подтвердят мои слова.
- Этот ненормальный заслужил! - взвизгнула Петунья.
- Не стоит забывать, что он всего лишь ребенок, требующий заботы. Вы только подумайте, какие проблемы ждут вас, если все всплывет наружу. Одними штрафами вы не ограничитесь, - хмыкнул Гарольд. – Вас, скорее всего, посадят, а вашего сына отправят в детдом или в школу-интернат для трудных детей.
- Мой Дадли хороший мальчик, - запротестовала Петунья.
- Что вы хотите от нас? - теперь заговорил Вернон.
- Мистер Дурсль, видимо, вы не совсем поняли меня. Вопрос не в том, что хочу я, а в том, что вы готовы предложить мне за молчание.
Конечно, Гарольд не собирался молчать, но Дурслям об этом знать совершенно не нужно. Пока он является членом Ордена Феникса, Певерелл не может в открытую высказывать свое недовольство, ведь вряд ли этому обрадуется Дамблдор, но вот когда старик будет устранен, он волен поступать, как считает нужным. Так почему бы не поиграть с Дурслями?
- У нас есть деньги, - замялся Вернон.
- Уж увольте, денег у меня и у самого хватает.
- А что вы тогда хотите? - пошла в наступление Петунья. Она оказалась не так глупа, как Гарольд предполагал, поэтому-то сразу поняла, чем грозят им обвинения.
- Хм… для начала вы вернете все те деньги, что вам платил Дамблдор за присмотр, а потом посмотрим, - Дурсли попытались было возразить, но быстро замолчали, под предостерегающим взглядом Гарольда.
Певерелл чуть ли не засмеялся в голос. В его голову пришла воистину гениальная идея - превратить Дурслей в домовых эльфов. Им будет полезно поработать в доме магов, там, где все будет им ненавистным. А вот любимого кузена ждет заведение для трудных детей. Все же Гарольд не был бесчувственным чурбаном и решил дать Дадлику шанс. Если тот сможет исправиться, то он, так уж и быть, простит ему все его выходки, ведь тот был ребенком, и не его вина, что родители не смогли правильно воспитать сына, объяснить ему, что хорошо, а что плохо. Сейчас все в руках Дадли - если он сможет исправиться, то будет нормально жить, но если нет, тогда ему одна дорога – в колонию для несовершеннолетних.
Для Петуньи и Вернона все уже решено - десять лет рабства. Пусть на своей шкуре ощутят то, что каждый день переживал Гарри.
Но это потом - сейчас Гарольд вынужден играть роль примерного мальчика, внимающего каждому слову директора.
- У вас есть неделя, чтобы вернуть все деньги, - с этими словами Певерелл извлек из кобуры свою палочку. Несколько пассов, и с кончика сорвалось белое облако, которое окутало троих Дурслей. - А это чтобы вы не сбежали, - недобро улыбнулся Гарольд. - До скорой встречи. Должен признать, наш разговор был плодотворным.
Больше ничего не говоря, Певерелл аппарировал в Певерелл-мэнор.
========== Глава 47 ==========
Флер уже около часа бродила по оранжерее Певерелл-мэнора, куда ее проводил услужливый домовик, и наслаждалась красотой здешних цветов. Все в этом доме поражало ее своим величием и манило к себе взгляд. Но… здесь не было привычного девушке домашнего уюта, как в доме ее семьи - совместных фотографий, других безделушек, при взгляде на которые вспоминались те или иные эпизоды из жизни и вызывали улыбку. Каждая вещь в доме Гарольда говорила о богатстве, а сам замок казался неживым, даже несмотря на то, что здесь было множество цветов и животных. Птицы пели, но не так громко и радостно. Фонтанчики и статуи поражали своей красотой, но к ним почему-то было даже боязно прикоснуться, чтобы не испортить. А сам дом - точнее, замок - встретил Флер холодом и пустотой.
Сев на лавочку, Делакур поежилась. Не таким она себе представляла Певерелл-мэнор, совершенно не таким. Ей хотелось увидеть небольшой домик, уютный и теплый, где она бы ощутила себя желанной. Но сейчас Флер столкнулась с горькой реальностью и почувствовала себя одинокой. Маленькой девочкой в этом большом замке-склепе.
- Флер, - донесся до вейлы знакомый голос. Обернувшись на звук, она увидела, как в нескольких метрах от нее стоит Гарри Поттер и, смущенно улыбаясь, оживленно ей машет. – А я и не знал, что ты сегодня приезжаешь. Привет, кстати, - слегка покраснев, произнес гриффиндорец, присаживаясь рядом. – Когда Тинки сообщил мне, что ты здесь, я очень обрадовался. Если бы ты знала, как мне скучно здесь одному, - пожаловался юноша.
- А разве Гарольд тебе не говорил о моем приезде? – удивилась Флер.
- Нет. Он вообще редко со мной что-то обсуждает, - заявил Поттер и вновь покраснел. – У него какие-то важные дела, в суть которых меня не посвящают, - здесь Поттер слегка слукавил, посчитав, что о его затруднительном положении Флер не стоит знать, да и о разговоре со Снейпом тоже. Да и не только в этом было дело, Гарри и сам до конца не осознал, что с ним произошло. Опекун и Снейп говорили о каком-то блоке на магии, который то ли сдерживает ее, то ли накапливает, и, если не снять эту преграду, ему грозит смерть. Но Певерелл говорил, что сделает все, чтобы этого не случилось, и Гарри ему верил, несмотря ни на что. Хотя выхода у него особо не было, ведь, в конце концов, не к Дамблдору же идти ему со своей проблемой. Что-что, а то, что директору нет никакого дела до его неприятностей, мальчик наконец-то осознал, и это произошло слишком поздно. Альбус Дамблдор, будучи его опекуном, был осведомлен о том, как Гарри живется с родственниками, об этом факте мальчик неоднократно говорил МакГонагалл и директору, но тот, ссылаясь на защиту, вновь отправлял его к Дурслям. О делах в банке Дамблдор тоже был осведомлен, ведь, как показали отчеты, тот несколько раз снимал деньги и получал все выписки, но вот самому Поттеру не потрудился сообщить об этом.
К крестному Гарри тоже не мог пойти со своими проблемами по одной простой причине – Сириусу парень не доверял. Он хоть и заботился о нем, но директору ничем не мог противопоставить. И не стоит забывать, что Сириус провел десять лет в Азкабане, но оставался таким же доверчивым и порывистым, от него было больше проблем, чем пользы, а последняя ситуация с судом и всеми обвинениями в адрес лорда Певерелла только убедила Гарри в том, что поступил он правильно, отдалившись от Блэка.
Как ни крути, а лучшей кандидатуры на роль опекуна для себя, чем Гарольд Певерелл, Гарри представить не мог. Тот хоть и был своеобразным человеком, но заботился о нем, пусть и не демонстрировал это в открытую. Взять хотя бы его поступок с Дурслями – ему было плевать на защиту и слова Дамблдора, он просто забрал Гарри от этих ужасных людей. Потом же Певерелл помог избежать ему участия в Турнире, в который его хотели насильно втянуть. И опекун не утаивал от него информацию, а говорил как есть, не приукрашивая и не увиливая. За все это мальчик был благодарен Гарольду.