В результате бесконечных проволочек и споров по частным вопросам, работа собрания затянулась. Тогда Калонн, надеясь заручиться поддержкой общественного мнения, предпринял беспрецедентный шаг, обратившись непосредственно к нации.
30 марта королевская типография напечатала отдельной брошюрой его план реформ с соответствующим комментарием, который священники должны были зачитывать во всех церквях. В комментарии говорилось о необходимости покончить с фискальными привилегиями, дабы облегчить налоговое бремя народа.
Этот шаг министра вызвал бурное возмущение нотаблей, в том числе и тех, что вначале были настроены либерально. Даже маркиз Лафайет назвал подобное обращение к народу «подстрекательским». 8 апреля 1787 г. король отправил Калонна в отставку.
30 апреля 1787 г. правительство возглавил тулузский архиепископ Э.Ш. Ломени де Бриенн. И хотя он выдвинулся на политическую авансцену в собрании нотаблей как один из наиболее активных критиков Калонна, необходимость реформ была очевидна и для него. Де Бриенн предложил своим бывшим коллегам по собранию одобрить единый поземельный налог, но не в натуральной форме, как того хотел Калонн, а в денежной. Однако нотабли налог все равно не приняли, сославшись на свою некомпетентность. Они посоветовали королю созвать Генеральные штаты, после чего были распущены по домам.
Идя навстречу все чаще звучавшим требованиям политической элиты создать представительные органы, Ломени де Бриенн инициировал эдикт 17 июня 1787 г. о провинциальных собраниях. Эти местные органы власти избирались на основе имущественно ценза, чтобы заниматься распределением налогов в своих провинциях. Представители третьего сословия получали в них половину мандатов, все депутаты голосовали индивидуально.
После неудачной попытки утвердить налоговую реформу в собрании нотаблей, правительству ничего не оставалось, кроме как пойти традиционным путем и внести соответствующие законы на регистрацию в Парижский парламент. Тот без возражений пропустил эдикты о хлебной торговле, дорожной барщине и провинциальных собраниях, но отказался принять увеличение гербового сбора и введение поземельного налога. Выступая, по существу, против отмены налогового иммунитета привилегированных сословий, парламент демагогически апеллировал к общественному мнению, призывая решить финансовые проблемы государства лишь за счет сокращения расходов двора. В ремонстрации от 24 июля он посоветовал королю созвать Генеральные штаты. Чтобы преодолеть сопротивление судейских, Людовик XVI назначил на 6 августа «королевское заседание». Однако парламент и накануне этого заседания, и после него принял постановления, фактически дезавуировавшие принудительную регистрацию. Его активно поддержали и провинциальные суды. В ночь с 14 на 15 августа Парижский парламент был выслан в Труа.
Впрочем, эта некогда эффективная по отношению к судейским мера принуждения на сей раз ожидаемого результата не дала. Обычно, прочувствовав разницу между жизнью в столице и в маленьком провинциальном городке, оффисье рано или поздно шли на компромисс, чтобы вернуться в Париж. Теперь же у правительства не было времени ждать. Да и общественное мнение поддерживало парламент, придавая дополнительное упорство его сопротивлению. После месяца переговоров Ломени де Бриенн вынужден был отказаться от введения поземельного налога и увеличения гербового сбора. Взамен, вернувшийся в столицу парламент согласился с продлением действия двух «двадцатин».
Временный компромисс не положил конец противоборству. Парламенты продолжали критиковать двор за расточительность, правительство, в свою очередь, втайне готовило судебную реформу, способную сломить оппозицию традиционных судов, подобно тому, как это сделал Мопу.