Большая часть материального производства, оставшаяся в западных странах, будь то в промышленности, сельском хозяйстве и добыче сырья, включая добычу ископаемого топлива, а также строительство и поддержание в порядке инфраструктуры, располагается вдалеке от модных городских центров и богатых внутренних пригородов, где живёт и работает большая часть менеджерского надкласса. Следовательно, элита надкласса в городах-хабах может положительно относиться к жёстким природоохранным регуляциям и при этом нести незначительные издержки. Общины в глубинке с большей степенью вероятности будут более чувствительны к издержкам экологической политики, чем менеджеры и специалисты из городов-хабов. Более того, большинство рабочего класса глубинки, владеющего собственностью, будет более чувствительно относиться к ограничениям на право использования своей собственности, чем жители хабов, где не только работающие бедняки и рабочий класс, но также и многие специалисты должны снимать жильё, т. к. они не могут позволить себе свои собственные дома. А большинство рабочих в регионах с низкой плотностью населения для общения, отдыха и закупок использует свои автомобили или грузовики.
Бунты французских «жёлтых жилетов» зимы 2018-2019 года иллюстрируют пересекающиеся линии класса и местности в экологической политике. Хотя Франция ответственно лишь за пренебрежимо малое количество выбросов углекислого газа в мировом масштабе, правительство президента Макрона, чтобы разрекламировать французское моральное лидерство в борьбе с глобальным потеплением, подняло налоги на машины и грузовики, использующие дизельное топливо. Издержки сего упражнения в добродетели упали в основном на плечи рабочих и селян, зависящих от своих машин и грузовиков. Их спонтанные протесты, переросшие в месяцы насилия в Париже и других французских городах, вынудили правительство Макрона отказаться от такой политики. Позже, в 2019 году, консервативная партия Австралии, опирающаяся на рабочие регионы с низкой плотностью населения, навёрстала своё отставание и разгромила на выборах прогрессивную партию, которая продавливала экологические регуляции, ставившие под угрозу рабочие места и низкую стоимость жизни на периферии.
Споры о торговле, подобно спорам об экологической политике, являются полями боя классовой войны. Члены надкласса, живущие в хабах, продолжают превозносить блага торговой либерализации между странами с высокими зарплатами для рабочих и странами с низкими зарплатами, включая некоторое понижение цен на товары для потребителей благодарю импорту из стран с низкооплачиваемой рабочей силой, но большая часть западного рабочего класса больше их не слушает. По мере того, как промышленные рабочие места исчезали за морями, что непропорционально влияло на жизни рабочих в глубинке, всё больше и больше разочарованных американцев глядело на лидеров, которые обещали бы исправить торговый баланс — и послать к чёрту экономическую ортодоксию. В 2016 году, по данным экономистов Дэвида Отора, Дэвида Дорна, Гордона Хэнсона и Кавеха Маджлиси, избиратели в тех регионах США, что были затронуты конкуренцией со стороны китайского импорта, с большей степенью вероятности, чем другие регионы, голосовали в поддержку кандадитов-аутсайдеров Дональда Трампа и Берни Сандерса: «...уязвимые к последствиям торговой политики [конгрессовские] округа с изначальным белым большинством или изначально контролируемые республиканцами, со всё большей степенью вероятности выбирали консервативных республиканцев, в то время как уязвимые к последствиям торговой политики округа с изначальным большинством у групп этнических меньшинств или изначально контролируемые демократами, также со всё большей степенью вероятности выбирали либеральных демократов. На президентских выборах округа, больше всех пострадавшие от торговой политики, сместились в сторону кандидата от республиканцев».