В западных демократиях католики играли непропорционально большую роль в послеовенных демократических системах. Немецких христианских демократов вдохновляла католическая общественная мысль с её сильной корпоративной и профсоюзной тенденцией, так же, как и основателей Европейского Общего Рынка. В США политические воротилы на нижних уровнях национальной политики, выступавшие как трибуны белого рабочего класса — политические боссы, руководители профсоюзов, духовенство — среди них католики были представлены непропорционально.
Хотя это может казаться парадоксальным, но ассимиляция и интеграция европейских католических иммигрантов в первом и втором поколении была, несомненно, ускорена низким уровнем иммиграции в США в промежутке между Первой Мировой войной и 1960-ми годами. Низкий уровень иммиграции и невозможность выноса производства за рубеж были необходимыми, но недостаточными условиями для роста переговорной силы рабочего класса и его процветания в поколение, последовавшее за 1945 годом. Это не является защитой расистских квот «по странам происхождения» в США 1920-х годов, которые опирались на более ранний запрет азиатской иммиграции и ставили в более привилегированное положение северных европейцев сравнительно с другими европейскими иммигрантами. Это всего лишь указание на то, что было бы практически невозможно организовать и сохранять профсоюзы или добиться мобилизации общественной поддержки социальных программ в духе Нового Курса в середине XX века, если бы сохранялся тот же уровень иммиграции, что был в начале 1900-х и который существует сейчас.
В эру демократического плюрализма после Второй Мировой войны рабочее большинство смогло увеличить свою переговорную силу как в политической, так и в культурной и экономических сферах. То, что Джон Кеннет Гелбрейт назвал «уравновешивающей силой» групп, которые объединяют свои ресурсы для усиления своих переговорных позиций, было ядром Нового Курса в Америке и аналогичных социальных политик в послевоенной Европе. Правовед Уильям Форбас писал: «...Сторонники Нового Курса, вспомнив ключевое антиолигархическое предвидение сторонников президента Джексона, что трудящимся «многим» нужны массовые организации, чтобы противостоять богатым «немногим», объявили, что их реформы в области трудового законодательства спасут республику тем, что наконец «включат промышленных рабочих в политию Соединённых Штатов» как «сдерживающий фактор для могущества большого бизнеса». Так же, как джексоновцы защищали создание массовых партий как структурной конституционной необходимости, так и сторонники Нового Курса защищали создание промышленных профессиональных союзов».
В 1940 году, в своей книге «Американские ставки» журналист Джон Чемберлен, сторонник Нового Курса, позже ставший консерватором, критиковал традиционные популистские и прогрессисткие идеи унитарного государственного или национального интереса: «В рамках идеалистической теории индивид должен склониться, когда говорит Комитет Целого». Чемберлен противопставлял этот тип централизации демократическому плюрализму Нового Курса: «...Профсоюз, кооператив производителей или потребителей, «институт», синдикат — важные для демократии вещи. Если их власть распределена равномерно, если параллельно с политическими сдержками и противовесами существуют экономические, то тогда общество будет демократическим. Поскольку демократия - это то, что у вас получается, когда существует напряжение в обществе, которое не позволяет ни одной группе осмелиться рвануться к тотальной власти».
Отметив, что «коммунисты назовут это реакционной позицией» Чемберлен пишет, что Новый Курс, напротив, намерен сдержать могущество корпораций: «...поскольку профсоюз и кооператив по-прежнему отстают по силе от бизнес-института и синдиката, то им должно помочь». Вдобавок, по мнению Чемберлена, Новый Курс «...был разработан в первую очередь для того, чтобы уравнять положение между плутократическим городом и обнищавшей сельской местностью, между метрополией восточных штатов и ограбленными западными и южными штатами».
В рамках такого видения демократический плюрализм является альтернативой как диктатуре, так и плутократии, и руководств в этой системе принадлежит тем, кого Чемберлен называет «политиками-маклерами», вроде ФДР, который председательствует над компромиссами между «боссами», представляющими различные важные экономические и общественные группы: «...Разумеется, что группа, занимающаяся лоббированием, не только не является презренной вещью, каковой её обычно считает философ-идеалист, но она абсолютно необходима для функционирования промышленной демократии...Какими бы неприглядными бы ни был босс в некоторых своих приёмах, без него у вас не будет мира свободы: право группы на политическое барышничество является единственной практичной альтернативой гестапо и концлагерям».