У национального экономического развития есть две цели — широко распространённые национальные производительность и процветание. Рост произволительности нужно поощрять во всех отраслях, а не только в нескольких передовых отраслях, что блещут среди болота стагнации. И прибыли от роста должны распределяться между мнеджерским надклассом и рабочим большинством.
Эти две цели — производительности и процветания — нельзя отделять друг от друга. Если производительность выросла, но прибыли от неё сосредотачивает в своих руках крошечная олигархия, то стране не будет хватать массового внутреннего потребительского рынка как адекватной [по размерам] базы для конкурентоспособных в мировом масштабе отраслей с увеличивающейся отдачей от масштаба, что остаётс важным в нашей не столь уж и глобальной экономике. Тогда страна купит на время национальную производительность ценой классового мира. Если же, за счёт перераспределения, доходы будут уравнены, но производство будет падать или впадёт в стагнацию, страна будет всё больше и больше отставать от своих более производительных внешних соперников. Страна на время купит классовый мир ценой национальной производительности.
В системе, что сменит нынешний неолиберализм, глобальную интеграцию следует подчинить нуждам сохранения и укрепления демократически-плюралистского мирного договора между менеджерским классом и рабочи классом, пока правительство, бизнес и профсоюзы будут рука об руку работать над продвижением технологической модернизации и раздела благ роста. Неолиберальный довод, что правительства не должны вмешиваться в процесс глобализации и поэтому могут только компенсировать проигравшим или помогать им приспособиться, должен был отвергнут. Нет необходимости отказываться от иммиграции и торговли как таковых. Но демократический национальные государства могут и должны участвовать в избирательной глобализации. Им следует использовать стратегическую торговую политику и политику селективной иммиграции в интересах национального роста, национальной солидарности и переговорной силы граждан-рабочих и легальных мигрантов в их переговорах с работодателями.
В сравнении с опустошением промышленных регионов и промышленных рабочих в США и Европе, что способствовало взлёту антисистемного популизма, блага потребителей от импорта товаров из стран с низкими зарплатами, были незначительными, что иногда признают даже некоторые защитники выноса производства за рубеж. Доклад 2017 года, подготовленный Американо-Китайским деловым советом для Оксфордского Института экономической политики содержал оценку, что «...средние цены понизились на 1-1,5% в результате импорта из Китая. Оксфордский Институт экономической политики оценивает, что влияние этих низких цен, повысило американский ВВП на 0,8% к 2015 году». Оксфордский Институт экономических исследований также цитирует другие работы, в которых пришли к выводу, что: «...большая степень проникновения из Китая сокращала американскую инфляцию на 0,1% ежегодно в конце 1990-х и начале 2000-х», и что айфон от «Эппл» стоил бы на 5% дороже, если бы изготавливался в США.
Перевешивают ли блага рабочих в развивающихся странах издержки, что несут рабочие в развитых странах от глобализации дешёвого труда? Если исключить Китай из статистики, развивающиеся страны росли более низкими темпами в эру глобализации, 1980-2000-е годы, чем в более протекционистский период 1960-1980-х годов. Дэни Родрик утверждает, что сегодня и в будущем развивающиеся страны больше не могут извлечь выгоды из ориентированных на экспорт стратегий, которые использовали Китай, Южная Корея, Япония и Тайвань, и должны вместо этого сосредоточиться на модернизации своих некоммерческих национальных секторов услуг.
Глобальный трудовой арбитраж в форме выноса производства за рубеж и иммиграции не является единственной или даже самой важной причиной растущего неравенства и стагнирующих заработных плат в США и схожих с ними нациях. Только меньшинство рабочих занято в отраслях, конкурирующих с импортом, или непосредственно конкурирует с иммигрантами за рабочие места. А на зарплаты и уровень безработицы влияют многие другие факторы, включая изменение налогового законодательства, переопределение рабочих как независимых контракторов, договора с нулевым временем, проводимая банками политика жёсткой экономии и, в случае США, продолжающаяся практика межрегионального трудового арбитража между штатами и разъедание минимальной заработной платы инфляцией. Но последствия этих двух форм глобального трудового арбитража оказались многократно усилены, поскольку они ослабили два института, увеличивавших переговорную силу рабочих: профсоюзы и государство всеобщего благосостояния.