Как заметил Джон Б. Джадис: «Без государственного контроля над транснациональными корпорациями и банками и без контроля над границами и иммиграцией очень трудно представить, как США станут более эгалитарным обществом…Глобализация несовместима с социал-демократией в европе или либерализмом Нового Курса в США». Национальная экономика должна служить национальному рабочему большинству, а глобальная экономика должна служить национальным экономикам. Каждому демократическому национальному государству следует приспособить свою иммиграционную и торговую политику к защите интересов членов своего рабочего большинства — как местного, так иммигрантского. В эру, что сменит неолиберализм, «четыре свободы» неолиберализма — свобода передвижения людей, товаров, услуг и капиталов — следует заменить «четырьмя регуляциями».
Эпилог
Технократический неолиберализм был руководящей философией западных демократий с конца двадцатого века. Но он не является естественной или неизбежной идеологией правящей элиты. Наоборот, современные менеджерские элиты в разное время в разных странах правили, опираясь на различные идеологии — демократического плюрализма в Америке Нового Курса и в послевоенной Западной Европе, неолиберализма в западных странах от Рейган и Тэтчер до Макрона и Обамы, национал-социализма в гитлеровской Германии, марксизма-ленинизма в СССР и КНР.
Для разгрома технократического неолиберализма необязательно низложение менеджерского надкласса западных стран. Западным элитам нужно только отказаться от технократического неолиберализма ради другой руководящей философии — и предпочтительно, чтобы это была философия лучшая, чем указанный технократический неолиберализм, как демократический плюрализм, а не столь же плохая или худшая. Большинство представителей элиты при новом режиме будут теми же членами элиты, что были при старом режиме. То, что большинство правящего класса состоит из карьеристов-оппортунистов, это к лучшему. Этот факт означает, что может случиться радикальная революция в политике без радикальной смены персонала.
Что может мотивировать менеджерский надкласс отказаться от технократического неолиберализма? Ответ: страх. История показывает, что любой правящий класс не желает делиться властью с подданными, если только они не боятся либо подданных, либо стран-конкурентов.
Страх перед подданными — слабый мотив. Народные восстания редко перерастают в революции, если только повстанцев не поддерживает раскольническая фракция внутри элиты или иностранная элита — как французская монархия, которая финансировала и поддерживала американскую независимость от Британии ради своих целей.
Страх национального поражения на войне — горячей, холодной или торговой — с большей степенью вероятности вынудит элиты предпринять реформы, чем страх перед восстаниями снизу. В двадцатом веке необходимость добиться межклассовой гармонии и сотрудничества между бизнесом и профсоюзами и сбить накал расовой вражды в годы мировых войн и в годы Холодной войны преодолела, пусть и на краткий срок, естественное нежелание западных элит делиться властью с организованным трудом.
Если нынешний технократический неолиберализм в будущем сменит новый демократический плюрализм, вероятно, это произойдёт в контексте возобновившегося соперничества между великим державами. Для того, чтобы эффективно конкурировать с враждебными державами, патриотические фракции надкласса, ставящие долгосрочные цели в виде национальной солидарности и национальной производительности, выше краткосрочных целей классового эгоизма, могут возглавить замену глобалистского неолиберализма новым национальным девелопментализмом, дополненным межклассовыми переговорами для достижения социального мира в тылу.