Лучшие умы нашего предприятия искали выход и нашли его, и он утвердил. Это он взял на себя ответственность запускать станцию «Мир» не полностью оборудованной для полета, а с последующим восполнением недостающей аппаратуры, которую доставят корабли «Прогресс» и «Союз». А сколько было споров по облику ракеты «Энергия». Где ставить двигатели: на корабле или ракете? И. Н. Садовский несколько раз менял решение и последний раз за два дня до защиты технического проекта на совете главных конструкторов. Мы две ночи не спали, исправляя документацию. Тогда не было персональных компьютеров, и любое исправление это огромная работа и текстовая, и особенно плакатная. Нашим художникам досталось «по первое число».
Это было его решение по ракете. Он смотрел далеко вперед. Генеральный понимал, что такая гигантская ракета может выполнять самостоятельные функции, в том числе по освоению Луны и других планет. Как бы она пригодилась нам сегодня, когда только и слышишь о новых проектах в космосе.
Хотел немного написать в виде вступления, но мысли побежали в историю, историю, которая создавалась у меня на глазах. Начиная от небольших аппаратов по освоению планет, потом лунная программа, которую мы «провалили» американцам, многоразовая система «Энергия», «Буран», «Морской старт». Снова воскрешает память те не совсем далекие времена твоей юности, творческой зрелости и времена гордости и радости при разработке проектов, которым отдавал всего себя. Это не просто красивые слова. Работа на режимном предприятии, когда строго по часам начинали и оканчивали рабочий день, и не дай бог, опоздать или уйти раньше, что влекло за собой не только административное наказание, но и взыскание по партийной линии. Многие удивлялись, что нас заставляли работать в таком режиме. «Я работаю по 24 часа в сутки, как-то сказал мой товарищ по работе Альберт Саркисян, не могу выключиться, когда ищу решение той или иной технической проблемы». Он был прав, мы все так работали. И только единицы, у которых вылетала работа из головы, как только они выходили из проходной, оставались безразличны к технике. Такие недолго оставались на предприятии. Потогонная система затягивала нас довольно сильно. Разработка аппарата в условиях ограничений по массе, условиям эксплуатации, увязке в комплекс задача сложная. Помню, как на спускаемом аппарате на Марс нужно было поместить один научный прибор. Его, как на грех, никак не могли установить. Я поехал к одному астроному, который впоследствии стал академиком АН СССР, он никак не мог понять, что от него хотят. Ему главное было получить информацию. Ни на йоту не хотел отступать от своих требований. Но когда понял, что иначе аппарат не будет доведен до своего логического конца, уступил. Узнав в каком темпе мы работаем, он очень удивился и спросил: «Когда же вы думаете?». Мы улыбнулись и сказали, что ночью, и были недалеки от истины.
При В. П. Глушко поощрялась творческая и техническая инициатива. В технике это немаловажно. Генеральный давал полную свободу действий своим первым заместителям Ю. П. Семенову и Б. И. Губанову. Одному — по пилотируемой технике он, как у нас говорили, работал на ТАСС, другому по созданию громадных ракетных комплексов.
И если уж начал воспоминания, то нельзя хотя бы несколько слов не сказать о заместителях генерального: Б. И. Губанове и Ю. П. Семенове. Оба были переведены на наше предприятие из Днепропетровска, примерно одного возраста. Семенов пришел к нам раньше лет на 10 и сразу был назначен ведущим конструктором по пилотируемой технике. В те времена перейти с одного оборонного предприятия на другое было делом чрезвычайно сложным. Не обошлось здесь, наверное, без помощи члена Политбюро ЦК КПСС А. Кириенко, дочь которого была женой Юрия Павловича. Скромная, обаятельная, она как бы уравновешивала жесткий характер своего мужа.
Карьера Семенова быстро набирала высоту. И вот с приходом В. П. Глушко он становится главным конструктором по пилотируемой программе. По средствам выведения, а проще говоря «по ракетному направлению», включая и многоразовые системы, в начале был еще первый заместитель генерального конструктора И. Н. Садовский. Но вот когда «забуксовала» разработка многоразовой системы, был приглашен из Днепропетровска тоже заместитель генерального в КБ «Южное» Б. И. Губанов сразу на должность первого заместителя генерального конструктора. Он был очень удивлен, что на предприятии было два первых заместителя. Но ведь так оно и было. Мы были хорошо знакомы с Борисом Ивановичем по работе над лунной программой.