— Послушай, я позвонил его первому заму Николаю Зеленщикову.
— Кто завтра будет на разборе у генерального по перспективе?
— Думаю, что совещания не будет, был ответ.
— Что случилось?
— Генеральному стало плохо. Его увезли в больницу.
— Что-нибудь серьезное. Или так, простуда?
— Похоже, серьезно. Он долго говорил по телефону с Севостьяновым.
— Космонавтом?
— Нет, с нашим из Газкома. Разговор был жарким. Секретарь сказала, что была ругань. Потом ему стало плохо. Вызвали скорую и отвезли в Кремлевскую больницу.
— Это накануне собрания акционеров.
— Что поделаешь?
Мы называли его генеральным, а не президентом, хотя должность у него была двойная, даже тройная: президент, генеральный конструктор и начальник головного конструкторского бюро РКК «Энергия» им. С. П. Королева. Может, мы привыкли к определению «главный конструктор», или просто главный. Так повелось со времен С. П. Королева. Затем генеральным конструктором стал В. П. Глушко. Для работников предприятия это звание означало, что он первый среди руководителей.
Так вот, с генеральным случилась беда. Для предприятия это удар. Особенно он чувствителен во время перестройки предприятия, которую сам генеральный и задумал.
До собрания акционеров осталось 3 месяца. И собрание должно либо переизбрать президента, либо продлить его полномочия. Ведь прошло уже 5 лет с того времени, как РКК «Энергия» акционировалась. Уставом придумано избирать президента сроком на 5 лет. Так уж совпало, что через 5 лет и случился удар с генеральным.
— Послушай, а мы задумывались, кто придет на его место? спросил у исполняющего обязанности генерального Н. И. Зеленикова, или пустим на самотек?
— А что мы можем сделать? ответил он вопросом и на вопрос продолжил. Ведь золотая акция у государства, решается в верхних эшелонах.
— И какие кандидатуры?
— Вот одна и есть: Николай Николаевич Севастьянов. По этому поводу и был у Ю. П. Семенова такой горячий разговор и чем закончился, ты знаешь.
— Что, все уже решено?
— Нет, будет собрание.
— Так, может, нам собраться и выдвинуть свою кандидатуру. Может, прислушаться к мнению коллектива.
Через пару дней собрались правлением. Обсудили кандидатуру космонавта В. Л. Соловьева и директора ЗЭМ А. Ф. Стрекалова. Но ни Соловьев, ни Стрекалов согласия не дали. Мне говорили, что в Роскосмосе также была проведена беседа, но уговорить их не сумели. Не знаю, правда это или нет.
Кандидатуры Н. Н. Севастьянова и В. Л. Соловьева были одобрены для внесения в бюллетени в «верхних сферах». Все крутилось по этим вопросам вне предприятия. Мы занимались текущей деятельностью и работали как единый механизм. Каждый из замов занимался по своему назначению. Пилотируемая тематика опекалась Н. И. Зеленщиковым, космические аппараты В. П. Легостаевым и А. В. Вовком, а средства выведения (а проще ракетное направление) В. М. Филиным.
В один из дней, неожиданно для меня, заходит один из заместителей генерального В. Н. Бранец. Почему неожиданно? Да потому, что по работе мы были с ним мало связаны. Хотя друг друга знали не менее 30 лет. Его поле деятельности это создание систем управления по пилотируемой тематике, к ракетам имел отдаленное отношение.
— Привет, чем обязан?
— Давно не виделись пошутил он. Мы расстались в обед в столовой. Хочу поговорить.
— Что за тема? Повернулся к ракетам?
— И по ракетам есть идеи, но сегодня нужно подумать, как дать дорогу молодежи.
— Я согласен. Что имеешь в виду?
— Буду говорить прямо Семенов отработал свое. Хотелось бы, чтобы мы поддержали Севастьянова.
— Как себе это представляешь?
— Надо поговорить с коллективом.
— А ты уже говорил?
— Да.
— А заявление о том, чтобы тебя освободили от должности заместителя генерального подал?
— А зачем?
— Ты же его зам. А агитируешь за другого? Это неприлично и некорректно. Я такого себе не позволю.
— Жаль.
— С уходом Ю.П. мы тоже должны уйти в отставку. Ты готов?