— Завтра, в Доме офицеров. Начальник штаба будет принимать поздравления. Меня не будет. Поеду встречать командующего, министра и других высоких гостей.
— Понимаю. Это твой долг. Когда увидимся?
— Даже не знаю. Наверное, когда гости разъедутся. А сейчас одна проблема за другой. Представь себе щекотливую ситуацию. Прилетают два президента. Кто кого должен встречать? Мы в Казахстане, и Назарбаев встречает гостя Путина или это наша территория, хоть и арендованная. Тогда Путин будет встречать Назарбаева.
— И как решили?
— Пришлось разводить. Посадку одного запланировали на «Крайнем», а второго на «Юбилейном». А в город приедут одновременно. Вот так пришлось предложить.
— И что, приняли?
— Не только приняли, даже обрадовались такому предложению.
— Хорошо, что на Байконуре два аэродрома.
— Согласен, но хлопот не меньше. Кстати, хочу поселить у тебя в коттедже троих.
— С удовольствием, и кого?
— Генерал-полковника В. Г. Шевченко президента Академии, С. Н. Смирнова его заместителя и полковника внутренних войск С. С. Кренёва.
— Устроим, не беспокойся. Когда прилетают?
— Приедут сегодня поздно вечером. Извини, я зайти не смогу, некогда. Да, ты не сказал, как новый генеральный?
— Пока как новый человек. В самолете вели разговоры на общие темы. Старался рассказать о предприятии. Хотя он сам выходец из нас и знает его, но нужно было осветить некоторые моменты. Поддержал Мартыновского: он был в опале последнее время у Семенова. В общем, обо всем понемногу. Больше говорил он сам. Планы грандиозные полетов на Луну за гелио-3. Говорит, это хорошее топливо для атомщиков. Я немного занимался построением такой экспедиции. Проблем выше крыши даже не с полетом, а с добычей, доставкой и использованием гелио-3. Нужно еще проверить атомщикам саму идею. Да ладно об этом. Для тебя есть приятная неожиданность: Юрий Павлович просил передать тебе поздравления с юбилеем и небольшой сувенир на память.
Я достал из сумки коробочку со швейцарскими часами и протянул командиру.
— Ты же знаешь, что такие часы побывали на Луне, их дарил генеральный космонавтам и расчету, который обеспечивал запуск. Это его последний подарок тебе. Очень тебя уважает.
— Как он сам-то? Переживает?
— А ты как думаешь? Может, из-за этой кандидатуры и схватил инсульт. Пока чувствует себя неважно. Будем надеяться на лучшее.
— Очень жаль. Он был гигантом и патриотом космонавтики. Уход для него будет страшным ударом. Привет и благодарность от меня обязательно передай.
— Непременно.
— Да, вот тебе билеты на торжественное собрание.
— А новому генеральному?
— Там все по системе. Это тебе лично.
Командир уехал. Я заехал в свой коттедж. Обычно там слышался шум приемника, работа телевизоров, да и просто речь сослуживцев, а сейчас гнетущая тишина. Юбилей пришелся на период между запусками и все техническое руководство было в Москве.
Часто по телевидению показывают первопроходцев строителей и испытателей космодрома. Жилища в виде бараков, пыльные бури, изнурительная жара и лютый мороз. Все это они выдержали и обеспечили пуски ракет, запуски спутников, получение со спутников информации. Жили в труднейших условиях, но жили дружно, вдохновленные одной идеей, которую зародил в них С. П. Королев, идеей освоения космоса. Может, трудности и сплачивали людей? Может быть, они заставляли не обращать внимания на проблемы со здоровьем? Может, трудности заставляли людей совместно искать выход из сложных ситуаций, в том числе и бытовых. Как мечтали они о нормальных человеческих условиях! Чтобы в жару работал кондиционер, чтобы информацию получать по телевизору или по радио, а не по рассказам очевидцев, чтобы в душевой текла чистая холодная и горячая вода, чтобы при кипячении в чайнике не образовывалась сантиметровая накипь, так как солей в местной воде предостаточно.
Через 50 лет все изменилось. Даже мощнейший провал в начале 90-х гг. прошлого века (слова-то какие прошлый век) при развале Советского Союза не поколебал в сознании людей понятие, что Байконур это надолго, это навсегда. Пусть появилась плеяда людей, которые хотят обогатиться и алчность которых наносит существенный вред делу, уверен разум победит.
Изменились и бытовые условия на нашей площадке. Руководство понимало, что пилотируемой космонавтике не быть без Байконура, и прилагало все усилия, чтобы наши испытатели и служащие жили в нормальных условиях. Многие наши партнеры не имели «запаса прочности». Я имею в виду финансовые возможности для того, чтобы содержать на Байконуре свои экспедиции на постоянной основе. Бросили свои дома, коттеджи, так как дорого их содержать.