ЦЕЛЬ ОБНАРУЖЕНА И ОПОЗНАНА СПУТНИКОМ СОЛНЕЧНОГО ДОЗОРА. ОНА НА САМОЙ ВЕРШИНЕ ДУГИ. ОНА ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ТЕМНАЯ.
— Конечно, дурочка. Это же дыра.
Я СЕЙЧАС ПОЛУЧАЮ ДОСТУП К СВОЕЙ АСТРОФИЗИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЕ.
Идеальная Эрма аккуратно сменила тему.
— Покажи мне ее с цветовым кодированием.
Клэр стала разглядывать круглое черное пятнышко. Совсем как муха, угодившая в паутину. Что ж, она хотя бы не дергается, и лапок у нее нет. Магнитные пряди покачивались и колыхались, как пшеница под летним ветерком. При этом цветовом кодировании трубки магнитных потоков изображались синими и смотрелись как-то зловеще. Но на самом деле это были обычные магнитные поля, а с ними Клэр работала каждый день. Странностью здесь была темная сфера, которую они удерживали. И голубые пряди, крепко сжимающие черную муху.
А это оказалось удачей. Иначе спутники наблюдения за Солнцем никогда бы ее не заметили. В открытом космосе нет задачи труднее, чем отыскать это угольно-черное пятнышко. Поэтому его никто и никогда не видел — до сих пор.
ТЕПЕРЬ НАША ОРБИТА ПОДНЯЛАСЬ ВЫШЕ УРОВНЯ ПЛОТНОЙ ПЛАЗМЫ. Я МОГУ УЛУЧШИТЬ РАЗРЕШЕНИЕ, ПЕРЕЙДЯ В РЕНТГЕНОВСКИЙ ДИАПАЗОН. СДЕЛАТЬ?
— Сделай.
Пятно набухло. Прищурившись, Клэр разглядывала в этом охристом свете трубки магнитных потоков. В рентгеновских лучах они выглядели четкими и скрученными. Но вблизи пятна силовые линии расплывались. Возможно, они здесь спутывались, но скорее всего причиной было пятно, искажавшее картинку.
— А ты, оказывается, девушка стеснительная…
Она увеличила рентгеновское изображение. В жестких лучах горячие структуры видны лучше всего.
Пятно. Свет там был смятым, крученым, перемешанным ложкой.
Муха, угодившая в паутину, а затем поджаренная над костром. А Клэр нужно приблизиться, опалить свои волосы, сфотографировать ее. И все потому, что она не смогла кое-кого заморозить.
Легкой походкой она шла по коридору, находящемуся в трехстах метрах под шлаковыми равнинами Меркурия, поглядывая на пенистые фонтанчики в фойе ее жилого комплекса. Почти ни на что не обращая внимания, разве только на свежий запах фонтанов. Вода здесь была наилучшая — пресная, с полюсов, а не рециркулированная бурда, которую приходилось терпеть в полетах. Клэр глубоко вдохнула насыщенный мельчайшими капельками воздух. Тут ее и сцапали.
— Клэр Эмбрейс, я произвожу формальную строгую блокировку.
Он вставил сустав среднего пальца в локтевой разъем Клэр, и она ощутила холодный щелчок. Ее системы застыли. Не успела она пошевелиться, как целые командные цепочки в ее встроенных компьютерах прервались.
Ощущение было такое, будто ей ампутировали пальцы. Финансовые пальцы.
Шокированная, Клэр могла лишь разглядывать его — неприметный, как мышь, из тех, кто сливается с фоном. Идеальный для такой работы. Никто из ниоткуда, полный сюрприз.
Он отступил на шаг:
— Мне очень жаль. «Исатаку инкорпорейтед» приказала мне сделать это быстро.
Клэр подавила непроизвольное желание ударить его. Он выглядел жителем Луны, худой и бледный. Может, весит он чуть больше ее, но противник примерно равный. А как это было бы приятно…
— Я смогу им заплатить, как только…
— Они сказали, что хотят получить все немедленно. — Он пожал плечами, извиняясь, но челюсти были стиснуты. Он привык к таким сценам.
Клэр вспомнила, что вроде бы видела его в каком-то баре возле Вершины. На Меркурии живет не более тысячи человек, и почти все, как и она, занимаются добычей руды.
— «Исатаку» следовало сохранить мне кредит, — заметила она, потирая локоть. Инъекция программ не должна причинять боль, но это всегда больно. Нечто связанное с нервно-мышечными пересечениями. — Из-за этого мне будет трудно даже доставить «Серебряный лаггер» обратно.
— О, они дадут вам путевой кредит под корабельные припасы. И разумеется, аванс за груз руды. Но небольшой.
— Не такой большой, чтобы помочь мне выбраться из долговой ямы.
— Боюсь, что так.
— Очень благородно.
Он проигнорировал ее сарказм:
— Они хотят, чтобы корабль был доставлен на Луну.
— Где они его конфискуют.
Она направилась к своей квартире. Клэр знала, что такой исход близок, но из-за суматохи при подготовке документов для доставки партии руды проявила беспечность. Агенты вроде этого типа с Луны обычно наносили своим жертвам удар у них дома, а не в коридоре. И Клэр держала в квартире парализатор, в удобном месте возле двери.
Так, его надо отвлечь.
— Я хочу заявить протест.
— Подайте его в «Исатаку».
А парень работает четко и эффективно, наверное, ему сегодня предстоит доставить еще дюжину порций плохих новостей. Занятой человек.
— Нет, вашему нанимателю.
— Моему? — Это его проняло — каменная челюсть удивленно отвисла.
— За… — она резко свернула за угол к своей квартире, улучив момент, чтобы тайком достать одну штучку, — умышленное проникновение в мои внутренние системы.
— Эй, я и не прикасался к вашим…
— Я это почувствовала. Такие пронырливые штучки… ух! — Пожалуй, можно немного поприкидываться, хотя бы развлечься немного.
— У меня тройная блокировка, — оскорбился он. — Я просто не смогу считывать информацию у клиента. Можете спросить…
— Заткнись.
Клэр торопливо подошла к двери квартиры и разблокировала ее сигналом внутреннего компьютера. Подходя, она ощущала его — в трех шагах сзади.
Ну, начали! Нога через порог, повернуться направо, выхватить парализатор из зажима на стене, обернуться, нацелить и… Она не смогла выстрелить.
— Проклятие! — процедила она.
Он заморгал и попятился, подняв руки ладонями к ней, словно защищаясь от выстрела.
— Что? Вы пошли бы на убийство ради дряхлого рудовоза?
— Это мой корабль. А не «Исатаку».
— Леди, я все равно не понимаю, какой в этом смысл. Если бы вы меня грохнули, то не прошло бы и дня, как за вами явились бы тяжеловесы.
— Не явились бы, если бы я тебя заморозила.
Его рот приоткрылся, начиная изумленно произносить «з», и тут его охватил гнев:
— Превратить меня в бревно, чтобы успеть смыться? Да я вас засыплю исками по уши и отрежу их в залог.
— Да, да, — устало пробормотала Клэр. Этот тип — сплошные клише. — Но пока ты очухаешься, я уже буду на орбите вокруг Луны, и если подвернется хорошая сделка…
— То выручки, может быть, и хватит, чтобы заплатить мне за ущерб.
— И рассчитаться с «Исатаку».
Она сунула парализатор в зажимы на стене.
— Вы никогда столько не заработаете.
— Ладно, это была долгосрочная идея.
— Леди, я просто доставлял послание, так? Вел себя дружелюбно и мирно, так? А вы выхватили…
— Пошел вон. — Она терпеть не могла, когда мужчины переходили от страха к гневу, а затем к оскорблениям, и все это меньше чем за минуту.
Он убрался. Она вздохнула и заперла дверь.
Время выпить, это уж точно. Потому что больше всего ее беспокоило не то, что «Исатаку» лишила ее права выкупа закладной, а собственная бесхарактерность.
Она не смогла заставить себя завалить этого типа, вырубить его на десять мегасекунд или около того. Выстрел парализатора заморозил бы его, вырвал из повседневной жизни, обрубил отношения, вырезал из его памяти дни, которые возместить невозможно.
В ее случае нерешительность была обоснованной. Ее дядю как-то заморозили более чем на год, и потом он так и не сумел склеить рассыпавшиеся кусочки своей жизни. Клэр еще девочкой видела, в кого он превратился.
Когда начинаешь с собой откровенничать, это обычно плохо заканчивается. Какое замечательное время для открытия, что у нее больше принципов, чем ей нужно.
И как ей вырваться из когтей «Исатаку»?
Теперь арка возвышалась над солнечным горизонтом — мерцающая голубовато-белая дуга высотой две тысячи километров.
И даже прекрасная в рентгеновских лучах — змеистые полосы струятся вниз, подмигивая горячими алыми пятнышками. Чрезвычайно красиво, чрезвычайно опасно. И совсем не то место, где полагается находиться рудовозу.