— Откуда ты знаешь? Здесь темно. Мост закрывал даже свет звезд.
— В мои глаза встроена сверхчувствительная оптика, — ответила Соз.
Джейто снова услышал скрежет, и затем она, подтянувшись, оказалась рядом.
Они начали карабкаться вверх по скале, с муками преодолевая сантиметр за сантиметром. Соз добралась до площадки в конце Променада и поднялась на ноги; ее фигура вырисовывалась на фоне звезд. Джейто взобрался вслед за ней, ожидая, что камни обрушатся у них под ногами. Но теперь они стояли на твердой скале, на вершине лестницы, которая, извиваясь среди утесов, вела вниз, к плато.
Они спускались в молчании. Постепенно ветер стих, и от неистовой бури осталось лишь легкое дуновение.
Наконец Соз произнесла:
— Кто-то знал, что мы были там, наверху.
— Роботы.
Джейто подумал: а может быть, Кранкеншафт запустил в городскую компьютерную сеть программу, которая сообщала ему, когда кто-нибудь заглядывал в материалы суда? Кто бы ни включил Ветряных Львов, сейчас злоумышленник должен быть в отчаянии, понимая, что начатое нужно завершить прежде, чем Соз улетит с планеты и доложит обо всем в ИКС.
— Я не собиралась заниматься твоим делом, — сказала Соз. — Я хотела вернуться в штаб-квартиру и рекомендовать руководству прислать следователя.
Следователя? Джейто замер. Если вмешается ИКС, его снова будут судить в Имперском суде.
— Соз, зачем? Я отбываю наказание, к которому меня приговорили.
Она спокойно ответила:
— Чтобы выяснить, зачем кому-то понадобилось выдвигать фальшивое обвинение против тебя.
Это потрясло его. Действительно потрясло. Кранкеншафт дотошно собрал улики, главным образом для того, чтобы убедить таких людей, как Соз.
Джейто не сразу обрел дар речи.
— Как ты узнала, что оно фальшивое? Соз фыркнула:
— Я видела голографические изображения того ребенка, которого ты якобы убил. Он болтался вокруг портовых доков, наблюдая, как разгружают корабли.
— Этот «ребенок» создан с помощью компьютера. Он никогда не существовал.
— Я знаю.
— Но откуда?
Она махнула рукой в сторону космопорта:
— На нескольких голограммах виден корабль, за которым наблюдает жертва. Это Поисковый Корабль Тэйлор четвертого класса Восемь лет назад на этих кораблях для освещения стыковочных отсеков использовались нестандартные прожекторы. Лампы Кегуля. Разрекламированные как «не уступающие солнечному свету». Они испускали не только видимый свет, но и ультрафиолетовое излучение.
— Звучит разумно. Соз покачала головой: — УФ-компонента была слишком мощной. Свет вызывал ожоги. Так что эта модель быстро вышла из употребления. И вообще они использовались лишь на нескольких кораблях.
Джейто присвистнул:
— В коже Мечтателей содержится меньше меланина, чем у обычных людей. Это делает их более чувствительными к УФ-облучению.
Соз так же бесстрастно продолжала:
— Любой Мечтатель, проведя столько времени на свету подобных ламп, сколько якобы провел этот ребенок, сварился бы заживо. Эти голограммы выполнены отлично, почти безупречно. Вероятно, девяносто девять целых девять десятых процента людей, просмотрев их, будут обмануты. Но все же это фальшивка. — Взглянув на него, она добавила: — И это не все.
— Что еще?
— Судебный процесс.
— Судебный процесс?
— Если просмотреть записи, можно легко распознать симптомы шока. — Соз наблюдала за его лицом. — У тебя. На каждой голограмме. Ты едва ли произнес хоть слово на суде.
Весь этот кошмар лишь смутно отпечатался в памяти
Джейто.
— Что бы я ни говорил, это не имело никакого значения.
— Но зачем, Джейто? Судя по тому, как Мечтатели относятся к тебе, — прости меня, но они ведут себя так, словно терпеть тебя не могут.
— Я вызываю у них отвращение.
— Тогда зачем удерживать тебя здесь? Голос Джейто зазвучал напряженно:
— Из-за Гранитного Кранкеншафта.
— Это еще что?
— Не «что», а «кто». Это Мечтатель. Он хотел, чтобы я стал его моделью. До конца жизни. Позировал бы ему бесплатно, лишь ради «чести» жить здесь. Я отказался. Я решил, что он сошел с ума.
Соз уставилась на Джейто:
— Он обвинил тебя в убийстве только потому, что ты отказался стать его моделью?
— Я не знаю почему. Он считает меня отталкивающим, как и все остальные. — Джейто развел руками. — Он воспользовался шантажом, потому что это более эффективно, чем похищение. Пока я сотрудничаю с ним, он не привлекает имперские власти.
— И все это затем, чтобы писать с тебя картину?
— Не картину. Голографическую скульптуру. Она есть в сети. Я никогда не видел, что он там делает. — Он вздохнул. — Ставки высоки, Соз. Его скульптуры приносят ему миллионы. А несколько вещей было продано за миллиарды.
Она прервала его:
— Этот Кранкеншафт — у него блестящие волосы?
— Не знаю. Они слишком коротко острижены.
— Черные?
— Да.
— А его глаза?
— Серые, с красными ободками.
— Налитые кровью?
— Нет. Сами радужные оболочки красные. Женщина глубоко вздохнула, и Джейто ощутил на лице ее дыхание.
— Тогда в этом есть какой-то смысл.
— Вот как?
— Эту колонию основали Торговцы.
Джейто поразило не само это замечание, а тон, которым Соз произнесла его, — словно это был общеизвестный факт, а не сомнительное утверждение, которое Мечтатели яростно отрицали. Торговцы представляли собой генетически модифицированную человеческую расу, отличались красными глазами и черными, сильно блестящими волосами. Их создатели всего лишь пытались лишить их чувствительности к боли, но в процессе работы возник непредвиденный побочный эффект: Торговцы не чувствовали также душевной боли — они не могли испытывать сострадания.
Раса лишенная сочувствия к мучениям других людей, могла принести много вреда. И быстро. Когда они начали распространять сферу своего влияния во Вселенной, у колоний осталось лишь два варианта: подчиниться им или присоединиться к Империи. Насколько было известно Джейто, никто никогда по собственному желанию не выбирал Торговцев.
Существовало мнение, что Мечтатели происходили от группы Торговцев-гениев, которые воспротивились своим жестоким инстинктам. Манипулируя генами, они избавились от этих инстинктов, а в качестве неожиданного побочного эффекта кожа их стала полупрозрачной. Это заставило их поселиться на Анзатце, в спасительной темноте, где они обменивали плоды своего труда на Сны, расплачиваясь за грехи своих отвратительных сородичей.
— Возможно, у Кранкеншафта в организме имеются атавистичные гены, — предположил Джейто. — А также у его жены. Она похожа на кусок льда.
Соз внимательно рассматривала его:
— А знаешь, что, если бы не твои глаза и довольно тусклые волосы, ты мог бы сойти за Торговца?
Он напрягся:
— Черта с два. Я знаю свое происхождение…
— Джейто, — она положила руку ему на локоть, — никто никогда не примет тебя за Торговца. Это проблемы Мечтателей, а не твои. Они сделали себя мягкими, отвергли своих предков. Твой высокий рост, темные волосы и крепкое телосложение, наверное, вызывают у них воспоминания, которые им неприятны. Возможно, поэтому им невыносимо видеть тебя.
Странная идея. Джейто никогда бы не пришло в голову, что Мечтатели не выносят его потому, что он напоминает им их самих.
Соз внимательно посмотрела вниз, хотя они находились слишком высоко, чтобы видеть что-нибудь, кроме одинокого круга света, отбрасываемого лампой у подножия лестницы.
— Как ты думаешь, кто активировал Ветряных Львов? — Соз обернулась к нему. — Против нас городское управление или этот Кранкеншафт? Или все вместе?
Джейто поразмыслил:
— Большая часть чиновников не знает, что меня подставили. Те немногие, кто посвящен в заговор, были бы более осторожны, сделали бы все проще и представили нашу гибель как несчастный случай. А история с Ветряными Львами в духе Кранкеншафта. Ему нравятся драмы — он изобразил бы все так, словно я спланировал изнасилование, убийство и самоубийство.
— Какой приятный человек, — пробормотала женщина. — Но глупый. ИКС никогда не купилась бы на это. Я обладаю немалой силой и быстрыми рефлексами. Ты умер бы раньше меня.