В 2000–2010 гг. численность населения страны увеличилась с 97,5 миллионов до 112,3 миллиона человек. Это означало, что прирост в те годы составил 1,4 процента — самый низкий показатель с 1930 г. Демографический спад был вызван падением уровня рождаемости, то есть среднего количества детей на каждую женщину, — с 6,6 в 1970 г. до 2,3 в 2010-м. Этому способствовала вовлеченность женского населения в учебный и трудовой процессы, а также широкое распространение противозачаточных средств, что позволило лучше планировать семью. Кроме старения нации, тревогу вызывало сокращение в ряде регионов средней продолжительности жизни мужского населения по причине роста числа убийств и случаев заболевания диабетом. Наступил перелом устойчивой тенденции увеличения численности мексиканцев на протяжении большей части XX в. Согласно переписи населения 2015 г., проведенной Национальным институтом статистики и географии (INEGI), в Мексике на тот момент проживало 119,5 миллионов человек. Перепись подтвердила тенденцию к снижению демографического прироста. Кроме большого числа одиноких женщин — глав семьи, увеличилась доля разводов. Многие пары стали отдавать предпочтение гражданскому браку.
В 2000–2014 гг. экономика страны росла ежегодными темпами в 2,1 процента, что было далеко от высокой динамики времен мексиканского «экономического чуда» с показателями выше 5 процентов. В 2001–2009 гг. она пережила периоды легкой и тяжелой (почти 6 %) депрессии как следствие ее привязки к хозяйству США, усилившейся после вступления в силу в 1994 г. Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). Но тем не менее макроэкономическая ситуация оставалась стабильной. Инфляция держалась на низком уровне, национальная денежная единица постепенно девальвировалась относительно американского доллара (от 9 до 13 песо за период 2000–2012 гг.). Макроэкономическая стабилизация выразилась в увеличении резервов Центрального банка. В начале 2015 г. они достигли максимального за всю историю объема — 199 миллиардов долларов. Напомним, что после кризиса 1994–1995 гг. они составляли всего 709 миллионов долларов. Со своей стороны правительство различными способами старалось оживить экономику, в частности путем массового строительства жилья. Тысячи семей приобрели собственные квартиры, хотя зачастую жилые строения возводились в отдаленных районах без достаточной инфраструктуры (транспорта, школ, яслей). Поэтому неудивительно, что впоследствии тысячи этих домов были покинуты своими хозяевами.
Макроэкономическое оздоровление не сопровождалось подъемом всеобщего благосостояния. Объемы экспортных поставок выросли в восемь раз — с 52 миллиардов доллров в 1993 г. до 380 миллиардов в 2013-м. Но в Мексике производство экспортной продукции (например, сектор макиладорас) имело слабую связь с национальным капиталом, наращивание экспорта шло за счет активности транснациональных корпораций, а не развития внутреннего рынка. Поэтому экспортный бум не улучшил состояния финансов ни федерального, ни региональных бюджетов. Регионы все так же зависели в финансовом отношении от ассигнований федерального центра, а с 2008 г. — и от крупной задолженности. Последнее явно было следствием преднамеренной «халатности» губернаторов штатов в области сборов налогов, в первую очередь налога на недвижимость.
В течение этих лет размер заработной платы оставался стабильным. Она не сокращалась, но при этом не восстановила две трети своей покупательной способности, утраченные за последние десятилетия прошлого столетия (с 1976 г.). Мексиканцам приходилось больше трудиться за счет увеличения рабочего времени либо использовать большее число работающих в семье. Возросла доля работающих женщин, имеющих детей.
Правда, участие мексиканок в трудовой деятельности ширилось также благодаря получению ими профессионального образования и занятию бизнесом.
С подачи центральных властей появились нововведения в сфере трудовых отношений. Широкое распространение получила практика аутсорсинга и субподряда, внедрялся «гибкий» рабочий график. Новая рабочая политика проводилась при помощи традиционной системы «чарризма», основанной на взаимовыгодном «сотрудничестве» между властями и контролируемыми ими профлидерами. Такое сочетание старого и нового стилей ослабляло позиции трудящихся. Не случайно число забастовок резко сократилось с 571 в 1995 г. до 59 в 2015 г. Формально размах безработицы не достигал масштабов этого явления в других странах (скажем, в Испании после 2008 г.), но расширялся неформальный сектор — самозанятость в качестве мелких уличных торговцев или домашней прислуги. Нарастала трудовая миграция в Соединенные Штаты (по крайней мере, до мирового кризиса 2008 г.). В 2005 г. в США проживали 11,5 миллионов мексиканцев — в 14,4 раза больше, чем в 1970 г. (800 тысяч). После мирового кризиса 2008 г. и ужесточения администрацией Барака Обамы миграционных правил отток мексиканцев в США пошел на убыль. При этом возрос поток мигрантов из стран Центральной Америки. Транзит по мексиканской территории превратился для них в настоящий кошмар из-за произвола местных властей, а также вымогательств и иных бесчинств криминальных группировок.