Глеб Успенский вместе с супругой Еленой Евстроповой, певицей и театральным режиссером, перебрался в Ханты-Мансийск, где оба работают в местном кукольном театре. Олег Новиков в Юрге потерял помещение «Арт-пропаганды» из-за долгов, позже сумел вернуть его и планировал новое открытие, но случилась пандемия. Антон Карманов живет в Новосибирске, работает как художник. Юрий Туров и Вадим Дикке живут в Томске, Егор Мирошник в Кемерово. Дикке занимается импровизационным проектом Strangelet Ensemble, у которого на «Акт-продукте» вышло несколько альбомов. Мирошник иногда оживляет свой проект Inorganic Blossoming для редких выступлений на совместных концертах.
Как уже говорилось, случай Vovne интересен тем, что это был единственный сибирский проект такого рода — транслокальная сцена экспериментальной и импровизационной музыки, объединившая музыкантов из нескольких городов. Она также заметно выделялась на фоне других независимых сцен Сибири своим нежеланием оставаться на полуподпольном, DIY-уровне реализации мероприятий. Достигалось это за счет готовности вступать во взаимодействие со смежными творческими средами — художественной, театральной, музейной. Как отмечалось выше, формат гибридного междисциплинарного мероприятия, соединяющего музыку и выставки, перформансы и театральные представления, активно использовался в Сибири практически с конца 1990-х. Но организационная инициатива, как правило, исходила от представителей художественного сообщества — кемеровского художественного объединения «Сибирская Nova Kultura», художественных площадок вроде «Арт-пропаганды» в Юрге или музейного центра «Площадь Мира» в Красноярске. Многие участники Vovne, в принципе, сами были полноценными участниками других творческих сообществ: Маркварт — театральный постановщик, Евстропов работал как художник и арт-активист, Курсков был фотографом, Успенский выпускал авторские музыкальные спектакли… Эта разносторонность позволила выйти за пределы чисто музыкальной среды и продолжать свою музыкальную деятельность с опорой на ресурсы нескольких творческих сред при помощи формы гибридного мероприятия. Грубо говоря, музыканты усвоили облюбованную художниками форму и перехватили инициативу в ее организации, продвигая и развивая с ее помощью свое музыкальное искусство.
Важнá для сообщества оказалась и готовность к взаимодействию с официальными институциями вроде Кемеровского государственного университета. Подобная практика также свойственна скорее художественному сообществу, давно привыкшему существовать и развиваться внутри системы проектной или персональной грантовой поддержки и тематических арт-резиденций (а эта система, в свою очередь, поддерживается сетью российских и международных институций). Примеров обращения сибирского музыкального сообщества к подобным формам поддержки немного, и все они связаны с организацией конкретных мероприятий: «Кулик-феста»[163], прошедшего в 2014 году в рамках Красноярской ярмарки книжной культуры, проводимой фондом Михаила Прохорова; фестиваля CTM Siberia[164] в Новосибирске — ответвления берлинского фестиваля CTM, — состоявшегося в 2015 году при поддержке новосибирского отделения Гете-Института. Vovne смогли использовать свое взаимодействие с университетом в качестве фундамента для регулярной деятельности, пользуясь не только его финансовыми ресурсами, но и площадкой в театре «Встреча» и творческим ресурсом коллектива самого театра, который мог включаться в мероприятия Vovne с перформансами или постановками. Как говорит Маркварт, это был симбиоз, и удачный опыт этого симбиоза держался на том, что участники сообщества не только смогли вступить в контакт с институцией, обладавшей нужными для поддержки их деятельности ресурсами, но и выстроить свое взаимодействие с ней так, чтобы это решало и собственные творческие задачи сообщества, и задачи, важные для поддерживающей институции.
164
Turner L.