Через пару минут беспечная троица приблизилась к остальным успешно прошедшим экзамен и встала чуть позади учителя. В этот момент парень со шрамом сделал несколько шагов в сторону, его рука легка Ингу на плечо, а сам он скривился от гнева.
– Ну что, красавица, мордашку-то себе попортила! – палец задиры уставился на Рина. – Шрад, запомните это имя. Мы еще встретимся, – добавил он тихо-тихо, чтобы никто из посторонних ничего не расслышал.
– Договорились, – ответил за друзей Лю и, сжав до хруста его кисть, отбросил ее в сторону. – Только потом не обижайся.
Шрад лишь улыбнулся, сверкнув глазами и вновь отошел к небольшой группе ребят, с которыми болтал минутой ранее. Инг хотел обратиться к приятелю и даже успел раскрыть рот, но тут толпа загудела. Оказалось, что последний сдающий, так же, как и Рин, не смог осилить высокую стену и молча, без единого вскрика свалился на площадку да так и лежал там, не в силах пошевелиться. Ученики собрались было бежать на помощь, но властная рука учителя заставила их замереть на месте.
Когда время экзамена было наконец-то закончено к парню направилось трое помощников. Они обступили его со всех сторон и начали ощупывать, проверяя пульс и целостность костей, а главный экзаменатор обернулся к ребятам позади.
– Этот был последним, – его хмурое лицо не выражало и грамма эмоций, а глаза стального цвета смотрели на собравшихся почти что с презрением. – Поздравляю. Испытание пройдено. Правила вы знаете, но в мои обязанности входит напомнить вам о них еще раз, – учитель замолк, и его скула несколько раз дернулась.
– Итак. Каждый ученик, успешно прошедший экзамен, имеет право подать прошение о зачислении в один из д… тринадцати Отрядов, стоящих на страже нашего государства. На решение дается одна неделя. Сейчас помощники выдадут пропуски, по которым вы сможете попасть внутрь Бастионов. Количество посещений не ограничено. Тщательно обдумывайте свой выбор, осматривайтесь и спрашивайте, сравнивайте и еще раз обдумывайте, – учитель прервал свою речь и скривился. – Однако, помните! Любому из вас могут отказать без объяснения причины, поэтому, если вы, соплежуи, надеетесь попасть к Первым – утрите слюни и топайте по домам. Все ясно?
Ребята дружно кивнули.
– Отлично. Люди нужны везде: в лабораториях и на границах, в горах и на дипломатических миссиях, – мужчина опустил руки, в которых держал листок со списком участников и внезапно улыбнулся. – Даже психи из Тринадцатого не откажутся от притока молодой крови. Выбирайте место, куда позовет вас ваше сердце, и не забывайте про голову.
Подростки, слушающие сурового наставника, поддались внезапному смягчению его голоса и тоже принялись ухмыляться, думая о чем-то своем. Возможно, о чем-то действительно сокровенном, а может, совершенно пустяковом. В этот момент все они были детьми, с не угасшими еще мечтами и надеждами на лучшее будущее. Детьми, которым осталась всего неделя вольной жизни и бесконечное служение Морасии до самой смерти в дальнейшем. Из Отрядов практически не уходили. Не потому, что никого не выпускали, нет, а потому что сражения и постоянная муштра делали из людей машины. Такие же, как те, что прятались в бесконечных тоннелях под Столицей. С одной лишь небольшой разницей, ведь они приносили не свет и тепло, а ощущение безопасности для тех, кто решил посвятить себя мирной, гражданской жизни.
Инг, Рин и Лю, которым через каких-то семь дней предстояло стать Ингваром, Ринаром и Люцисом, весело затопали по мостовой, оставив здание школы позади. Их путь лежал вверх по склону, к стене Верхнего округа и прилегающему к ней небольшому жилому райончику, в котором обитали преимущественно торговцы и мастеровые: те, кто родился в местных семьях и те, кому удалось перебраться сюда из Нижнего округа. Дома здесь были высокими, с чистыми входами и аккуратными широкими окнами, доходящими до пятых или даже шестых этажей. На улицах бегали дети, медленно семенили старики и вальяжно прохаживались купцы. Повсюду, как и везде в Столице, разносился шум работающих механизмов, а вдоль дорог стояли столбы с подключенными к ним проводами.
Рин вместе с Лю жили в небольшой, одной на двоих комнатушке, которую сдавал им бодрый мужичок-пекарь с блестящей лысиной и огромными черными усами. Инг частенько захаживал к ним в гости, предпочитая проводить время с друзьями, а не бродить по огромному, но очень уж пустому семейному поместью. Отец и мать подобных знакомств не одобряли, но ругани между ними не было. Парень всегда старался учиться, тратил свободные вечера на книги и тренировки, и единственное, что их действительно расстраивало – его полное нежелание появляться в свете. Стоило какому-то другу семьи заявиться на очередной званый ужин или кучеру начать готовить карету для выезда – Инг махом проскакивал через запасной выход и появлялся лишь рано утром. Родители списывали его поведение на переходный возраст, но истинные интересы подростка были известны лишь друзьям.