— В таком случае нам лучше будет немного поспать…
— Да, действительно, — сказал Кхамвас. Он не то чтобы нарочно перебил Сэмлора — просто не заметил, что тот еще не окончил фразу. — Ни у кого из нас нет дела к самому Сетиосу. Нас только интересуют отдельные предметы, находящиеся в его распоряжении. Я хотел бы знать…
— Я хочу мой подарок сейчас! — заявила Стар. Судя по лицу, девочка закапризничала и вознамерилась настоять на своем. При этом то ли она слегка встряхнула головой, то ли белая прядь среди черных локонов шевельнулась сама по себе.
Сэмлор в гневе еще пристальнее уставился на клинок. «Войди туда», — гласили железные буквы. На улице было слишком темно, чтобы рассмотреть эту надпись, и тем не менее Сэмлор отчетливо ее видел.
— Чтоб вас всех Гекта уволокла в подземные воды! — яростно взревел сирдонец. Он рубанул воздух кинжалом, словно желая стереть надпись, змеившуюся по металлу. — Я не грабитель и не собираюсь становиться им только потому, что очутился в этом проклятом городе!
— Когда ты голоден, ешь то, что презираешь, — снова подал голос человечек. — Когда сыт — презирай, что хочешь.
— Дядя Сэмлор, все равно дождик начинается, — сказала Стар. Девочка светилась довольством: правота ее последнего довода была неоспорима.
Караванщик расхохотался.
Кхамвас растерянно замигал. Похоже, это неожиданное веселье напугало его ничуть не меньше, чем предшествовавшая этому вспышка гнева. Эмоциональные вспышки такого опасного человека, каким был караванщик, подобны треску плотины, сдерживающей бурный поток.
— Ну что ж, — осторожно произнес напатанец. -Я полагаю, с наступлением дня ситуация может измениться в лучшую сторону. Хотя, конечно же, никто из нас не замышляет кражу. Я хочу взглянуть на каменную плиту, покрытую письменами, а вы просто желаете вернуть наследство вашей племянницы, находящееся сейчас у доверенного лица, — каковое лицо, кажется, кстати, отсутствует.
— Мы знаем, что он там, — сказала Стар. — Мой подарок.
— Гм, — сказал Кхамвас, обращаясь к девочке, но при этом краем глаза наблюдая за ее дядей. — К этому нет непреодолимых препятствий. Если мы войдем, — он кивнул в сторону двери, — и искомый предмет действительно находится в доме, я смогу найти его для тебя.
— А ты покажешь мне, как это делать? — тут же попросила Стар и сжала руки в одновременно и умоляющем, и предвкушающем жесте.
— Гм… — повторил напатанский ученый. — Думаю, золотце, это будет зависеть от того, что скажет твой дядя.
— Ее дядя скажет, что мы пока что не вошли в дом, — довольно-таки спокойно сказал Сэмлор. — И он сейчас подумает, как туда попасть.
И, не сказав больше ни слова своим спутникам, сирдонец двинулся к углу дома.
Между домом Сетиоса и соседним зданием был проход в два фута шириной. В боковой стене не было ни одного окна на первом этаже, но зато на втором наличествовали забранные решетками вентиляционные отверстия.
Сэмлор шагнул в щель между домами, слишком узкую, чтобы где-либо, кроме Лабиринта, именоваться улицей. Он не обращал внимания на своих спутников. И те осторожно последовали за ним.
Вертикальные прутья на окнах были толщиной с большой палец, а разделявшие их промежутки — ненамного больше. Возможно, Стар смогла бы просунуть свою ручку между прутьями, но что касается его собственной, караванщик был абсолютно уверен, что ему это ну никак не удастся.
— Здесь как, есть какие-нибудь штуки вроде той макаки, которая сторожит дверь? — спросил Сэмлор у напатанца и кивнул, указывая на окно, которое перед этим рассматривал.
Кхамвас пожал плечами. Их окружала темнота, и видневшейся над головой полоски неба было недостаточно, чтобы эту темноту рассеять, — тем более что небо затянуло тучами.
— Я бы скорее ожидал встретить здесь слуг-людей, — сказал Кхамвас. — Они… более надежны во многих отношениях. А судя по собранным мною сведениям, Сети-ос — всего лишь коллекционер, точно так же, как я — всего лишь ученый. Понимаете, никто из нас не является магом в полном смысле этого слова и не наделен настоящей магической силой…
Напатанец умолк и прикусил нижнюю губу, словно его одолевали сомнения, потом добавил:
— Так, как наделена ею ваша племянница, господин Сэмлор.
— Ага, — бесстрастно кивнул караванщик. Он мягко взъерошил волосы Стар, но не взглянул при этом на девочку. — И среди прочего он держит в своей коллекции демона в бутылке.
Сэмлор скривился, потом продолжил:
— Давайте вернемся на улицу. Вы подождете, а я поговорю с приятелем, который сидит через дорогу.
— Сэмлор, но?.. — начал было Кхамвас.
— Подождите здесь, — повторил сирдонец. — Я схожу на ту сторону улицы и поговорю со сторожем, — и он указал на перестраивающийся дом и хибарку сторожа.
— Да, конечно, — произнес Кхамвас. В его голосе достаточно явственно чувствовалось раздражение. — Но я вот что хотел сказать: видите ли, вполне возможно, что Сетиос вовсе не прячется от вас. Понимаете ли, недавно имел место значительный сдвиг в структуре магии. Возможно, Сетиос был напуган этим и потому бежал.
Напатанец усмехнулся.
— Бежав, он наверняка оставил здесь стелу, которая меня интересует. А возможно, и всю свою коллекцию, если он действительно бежал из страха. А что касается наследства этого ребенка, — Кхамвас ласково прикоснулся к щеке Стар, — если мы не найдем его здесь, то я помогу вам отыскать это самое наследство. Потому что вы помогли мне. И потому, что я сочту честью для себя помочь такому талантливому человеку, как ваша племянница.
— Человек предполагает, а Бог располагает, — сказал сидящий у Кхамваса на плече человечек.
— Ну что ж, ладно, — сказал караванщик и уверенно зашагал через улицу. Уже одна эта уверенность смотрелась крайне необычно, потому что в этом городе одинокий человек, как правило, ходит крадучись. Сторож тут же отодвинулся от окна, так чтобы его не выдавал блеск глаз.
Это обошлось Сэмлору в пять ранканских золотых монет и в десять минут улещивания нервного сторожа. Затем караванщик вернулся к своим спутникам.
— Кхамвас, — грубовато позвал он, — пойдем, поможешь мне разобраться с окном.
Стар тем временем свернулась в углу дверной ниши и задремала, подложив под голову плащ напатанца. Кхамвас стоял перед девочкой и смотрел на улицу, как до того караванщик. Без одежды он казался особенно худощавым, и его обнаженная грудь казалась весьма уязвимой для холода здешней ночи.
— Я, э-э… — сказал Кхамвас, посмотрев на ребенка, — я подумал, что будет неплохо, если девочка немного отдохнет, и… Видите ли, она очень похожа на мою дочь.
— Хотел бы я знать все ее таланты, — тихо отозвался караванщик. Он тоже смотрел на девочку. — Хотел бы я знать, что ей нужно. Что вообще нужно ребенку ее возраста. Вы сделали все, что могли.
Сэмлор снова скривился.
— Ты ее не поднесешь? Мне нужно, чтобы ты был рядом и помог управиться с домкратом, когда я буду готов. — Караванщик откинул полу плаща и показал инструмент. — И я не хочу, чтобы Стар лежала здесь на виду. Придется ее разбудить.
Небо в проходе над двумя домами окончательно затянуло тучами. В результате в переулочке сделалось темно, словно в узкой пещере. Да и воздух стал неподвижным, как в пещере, расположенной глубоко-глубоко под землей. Сэмлор нашел нужное место лишь потому, что у него в памяти отложилось воспоминание о шести осторожных шагах. На шестом шаге он наконец-то рассмотрел окно.
Сирдонец поднялся к окну, упираясь руками и ногами в стену соседнего дома. Это было нетрудно, но Сэмлор едва не упал, когда наклонился, чтобы взять протянутый Кхамвасом домкрат. Сказывалась усталость.
Эту решетку на окне и тараном не вышибешь… Сэмлор закрепил на раме винтовой домкрат и принялся закручивать его, смещая прутья и раму, на которой они были закреплены, в сторону. Решетка начала подаваться. Сирдонец поддел ее, используя домкрат как рычаг и стараясь не обращать внимания на боль в уставших мышцах.