Ах, этот снег… Не зря в нём есть
Всегда какая-нибудь тайна.
Неожиданность
Перед тем как солнцу
Скрыться в облака —
Пробежит по синему
Красная строка.
Перед тем как грому
Падать с высоты —
Бросит с неба молния
Жёлтые цветы.
Перед тем как морю
Грянуть в берега —
Ветры суматошные
Ринутся в бега.
Перед тем как рухнуть
На могильный склон —
С губ берёзы раненой
Оборвётся стон.
А вот как подкралась
К нам с тобой беда —
Не узнать нам этого,
Видно, никогда…
***
Дом пустеет, когда тебя нету.
Стынут стены. Сдвигается стол.
Окна тянутся створками к свету.
И от горя шатается пол.
Каждый угол разлукой распорот.
Даже дверь холодна, будто лёд.
Скоро сумерки лягут на город.
И ещё один вечер придёт.
Я зову не к суду, не к ответу.
Пусть минует нас эта беда…
Дом пустеет, когда тебя нету.
Стены стынут. И плачет вода.
Спутница
Мне давно написать бы об этом,
Как в лесном неоглядном краю
По каким-то подспудным приметам
Нахожу я берёзку свою.
Высока. И не очень ветвиста.
В запоздалой небойкой красе.
И не так уж она и казиста.
И быть может, не ярче, чем все.
Но ведь что-то же есть в ней такое,
Тот подспудный особенный лад,
От которого нет мне покоя,
Как от старых крестьянских баллад.
Вот стоит она — эта берёзка.
И не так уж приметна на вид.
Всё в ней трепетно. Всё в ней неброско.
Всё в ней просто. А душу щемит…
Опушённая утренним светом,
Лёгкой тенью припала к ручью…
Мне давно написать бы об этом,
Как нашёл я берёзку свою…
Иду к тебе
Как только день закатится
За выступ голубой —
Хочу, моя вечерница,
Сумерничать с тобой.
Хочу, чтоб по-домашнему,
У синего огня,
В глубоких туфлях войлочных
Стояла тишина.
Хочу, чтоб заоконные
Погасли фонари...
Ты мне про то, что сбудется,
Негромко говори.
Негромко. И несуетно.
Слова не торопя.
Чтоб только двое слышали.
Чтоб только ты. И я.
А то ведь в спешке уличной,
В разбежке городской
Так иногда соскучишься,
Что мочи никакой.
Вот только день закатится
За выступ голубой –
Иду, моя вечерница,
Сумерничать с тобой.
Человек
Человек – он ведь тоже природа.
Он ведь тоже закат. И восход.
И четыре в нём времени года.
И особой в нём музыки ход.
И особое таинство цвета,
То с жестоким, то с добрым огнём.
Человек - он зима. Или лето.
Или осень. С грозой и дождём.
Всё вместил в себя. Вёрсты и время.
И от атомных бурь не ослеп.
Человек – он и почва, и семя.
И сорняк среди поля. И хлеб.
И какая в нём брезжит погода?
Сколько в нём одиночеств? И встреч?
Человек – он ведь тоже природа…
Так давайте природу беречь.
Русская душа
А что такое русская душа?
Пугливая она? Или хоробрая?
Идет бунтарь на плаху не спеша
И говорит:
— Простите, люди добрые! —
Потом, со смертью встретившись в упор,
Он не творит молитву покаянную,
А за мечту ложится под топор
И принимает муку окаянную.
А что такое русская душа?
Мятежная она? Или степенная?
Летит Гагарин, высоту круша,
И на его плечах лежит вселенная,
Он потому так звончато крылат,
Что суть его душевного размаха
Настроена в нём на высокий лад.
А высота
ни в чём
не терпит
страха.
Весной, в разливах, Волга хороша,
И это тоже
русская
душа...
Берега
Зачем берега океану?
А вдруг их не будет? Тогда -
Как зыбкая тень по экрану —
Начнёт расползаться вода.
Забыв океанские глуби,
Раздастся вода в ширину.
И рыб пересохшие губы
Прильнут к обмелевшему дну.
Растёкшийся весь по разводам,
Замрёт океан навсегда.
И станет он немощным бродом,
И тонкою станет вода.
...Когда я от лести хмелею
И радую сердце врага —
Я тоже мельчаю. Мелею.
И рушу свои бepera.
Добротворцы
О добротворцы за казённый счёт!
Я знаю вас. Таких умильных. Кислых.
Спят ангелочки на устах отвислых.
И доброта, как дождик, с вас течёт.
Ах, вы такие, право, добряки!
Не тяжело вам быть всегда хорошими?
И спицы гнуть под ангельскими ношами?
И воровать у правды медяки?