Он встал, провел рукой по лицу, чтобы остыть от жара, с которым говорил, и прошелся по комнате. Захваченная его энтузиазмом, Мерси шла за ним, она держала кошелек в руке, когда он обернулся к ней.
— Позвольте мне предложить мою маленькую дань, какова бы она ни была! — сказала она с жаром.
Минутный румянец разлился по его бледным щекам, когда он взглянул на прелестное, сострадательное лицо, умолявшее его.
— Нет! Нет! — сказал он улыбаясь. — Хотя я пастор, я не повсюду таскаю с собой суму для пожертвований.
Мерси пыталась навязать ему кошелек. Странный юмор опять начал сверкать в его глазах, когда он круто отступил.
— Не искушайте меня! — сказал он. — Ни одного человека на свете нельзя так легко искусить, как пастора подпиской.
Мерси настаивала и одержала победу. Она заставила его доказать истину его глубокого наблюдения клерикальной натуры, принудив его взять монету из ее кошелька.
— Нечего делать, если уж должен взять, — заметил он. — Благодарю вас за то, что вы подаете хороший пример. Благодарю вас за то, что вы подаете помощь. Кстати, чье имя должен я записать в моем списке?
Бедная Мерси со смущением отвернулась от него.
— Ничье, — сказала она тихим голосом, — моя подписка безымянная.
Когда она произнесла эти слова, дверь библиотеки отворилась. К ее чрезвычайному облегчению, к тайной досаде Джулиана, леди Джэнет и Орас Голмкрофт вместе вошли в комнату.
— Джулиан! — воскликнула леди Джэнет, с изумлением подняв кверху руки.
Он поцеловал тетку в щеку.
— Ваше сиятельство, вы очаровательно выглядите.
Он подал руку Орасу. Орас пожал ее и подошел к Мерси. Они медленно ушли на другой конец комнаты. Джулиан воспользовался этим случаем, чтобы поговорить по секрету с теткой.
— Я пришел через оранжерею, — сказал он, — и нашел здесь эту молодую девицу. Кто она?
— Ты очень ею интересуешься? — спросила леди Джэнет со своей обычной иронической улыбкой.
Джулиан ответил одним словом:
— Невыразимо!
Леди Джэнет подозвала к себе Мерси.
— Душа моя, — сказала она, — позвольте мне формально представить вам моего племянника. Джулиан, это мисс Грэс Розбери…
Леди Джэнет вдруг остановилась. Как только она произнесла это имя, Джулиан вздрогнул, как будто она удивила его.
— Что с тобой? — спросила она резко.
— Ничего, — ответил он, кланяясь Мерси с заметным отсутствием его прежней непринужденности.
Она ответила на вежливый поклон несколько сдержанно со своей стороны. Она тоже видела, как он вздрогнул, когда леди Джэнет произнесла имя, под которым она была известна. Это вздрагивание что-нибудь означало. Что могло это быть? Затем он отвернулся, поклонившись ей, и обратился к Орасу с рассеянным выражением на лице, как будто его мысли были далеки от его слов. С ним произошла решительная перемена, и она началась с той минуты, когда его тетка произнесла имя, которое не принадлежало ей, — имя, украденное ею.
Леди Джэнет привлекла внимание Джулиана и предоставила Орасу свободу вернуться к Мерси.
— Твоя комната готова для тебя, — сказала она. — Ты, разумеется, останешься здесь?
Джулиан принял приглашение с видом человека, мысли которого заняты другим. Вместо того чтобы посмотреть на тетку, когда он давал ответ, он оглянулся на Мерси с волнением и любопытством на лице, очень странным для присутствующих. Леди Джэнет нетерпеливо ударила его по плечу.
— Я люблю, чтобы на меня смотрели, когда со мною говорят, — сказала она, — для чего ты вытаращил глаза на мою, приемную дочь?
— На вашу приемную дочь? — повторил Джулиан, смотря на тетку на этот раз, и смотря очень серьезно.
— Конечно! Как дочь полковника Розбери, она мне родственница по моему мужу. Неужели ты думаешь, что я подцепила подкидыша?
Лицо Джулиана прояснилось, он как будто почувствовал облегчение.
— Я забыл о полковнике, — ответил он, — разумеется, эта молодая девица нам родня, как вы говорите.
— Очень рада, если доказала тебе, что Грэс не самозванка, — сказала леди Джэнет с насмешливым смирением.
Она взяла Джулиана за руку и отвела его подальше от Ораса и Мерси.
— Что же насчет твоего письма, — продолжала она, — в нем есть одна строчка, возбуждающая мое любопытство. Кто эта таинственная особа, которую ты желаешь представить мне?
Джулиан вздрогнул и изменился в лице.
— Не могу сказать вам теперь, — проговорил он шепотом.
— Почему?
К невыразимому удивлению леди Джэнет, Джулиан, вместо того чтобы отвечать, опять оглянулся на ее приемную дочь.
— Ей какое до этого дело? — спросила старушка, потеряв с ним всякое терпение.
— Я не могу сказать вам, — ответил он серьезно, — пока мисс Розбери находится в этой комнате.
Глава IX
ИЗВЕСТИЯ ИЗ МАНГЕЙМА
Любопытство леди Джэнет в это время было возбуждено вполне. Когда она потребовала, чтоб Джулиан объяснил, о какой особе упоминал он в своем письме, он посмотрел на ее приемную дочь. Когда она просила потом объяснить, какое дело до этого ее приемной дочери, он объявил, что не может отвечать, пока мисс Розбери находится в комнате.
Что это значило? Леди Джэнет решилась узнать.
— Я ненавижу всякие таинственности, — сказала она Джулиану, — а секреты я считаю одним из видов дурного воспитания. Люди нашего положения не должны унижать себя до того, чтобы шептаться в углах. Если ты непременно хочешь секретничать, я могу предложить тебе уголок в библиотеке. Пойдем со мною.
Джулиан очень неохотно пошел за теткой. В чем ни состояла бы тайна, он, очевидно, находился в затруднении рассказать ее тотчас же. Леди Джэнет села на свое кресло, приготовляясь допросить своего племянника, когда на другом конце библиотеки появилось препятствие в виде слуги с докладом. Одна из соседок леди Джэнет приехала, по договоренности, везти ее на собрание комитета, собиравшегося в тот день. Слуга доложил, что соседка, пожилая дама, ждала в экипаже у подъезда.
Находчивость леди Джэнет сняла препятствие тотчас же. Она велела слуге попросить гостью в гостиную и сказать, что ее неожиданно задержали, но что мисс Розбери выйдет сейчас. Потом она обернулась к Джулиану и сказала с самой иронической выразительностью в тоне и обращении:
— Не будет ли еще удобнее, если мисс Розбери не только не будет в комнате, но даже и в доме, прежде чем ты откроешь свой секрет?
Джулиан ответил серьезно:
— Может статься, и хорошо, если мисс Розбери не будет в доме.
Леди Джэнет вернулась в столовую.
— Любезная Грэс, — сказала она, — вы были в жару и в лихорадочном волнении, когда я увидела вас спящей на диване. Вам не повредит прогулка на свежем воздухе. Наша приятельница заехала за мною, мы едем с ней на собрание комитета. Я послала сказать, что я занята. Я буду очень вам обязана, если вы поедете вместо меня.
На лице Мерси появился испуг.
— Ваше сиятельство изволите говорить о собрании комитета общества Самаритянского приюта для выздоравливающих? Я слышала, что члены должны решить выбор нового плана для здания. Не могу же я подать голос вместо вас!
Вы можете подать голос точно так же, как и я, — ответила старушка. — Архитектура — одно из потерянных искусств. Вы ничего в этом не понимаете, и я ничего не понимаю, и архитекторы ничего не понимают. Вероятно, все планы никуда не годятся. Подайте голос, как я подала бы, с большинством. Или, как говорил бедный, милый доктор Джонсон: «Кричите с теми, кто громче кричит». Прочь отсюда, не заставляйте ждать членов комитета.
Орас поспешил отворить дверь Мерси.
— Долго ли вы будете в отсутствии? — спросил он. — Я хотел сказать вам тысячу разных разностей, и нас прервали.