Кашалот впервые с начала встречи посмотрел на меня серьёзно. Он снял ноги со стола и отложил огнестрел.
— Понятно, почему вы так спокойно об этом говорите. Надо думать — подстраховались, и ваши люди окружили наше логово?
— Отнюдь, — я покачал головой, — Мы пришли вдвоём. Но наши люди действительно знают всё, что знаю я. И знают, куда мы с баронетом направились. Так что, если с нами что-то случится… Очень сомневаюсь, что в таком случае вы и вся ваша шайка дотянете до завтрашнего вечера. А уж когда станет известно, что в деле замешана семья Финьярд…
Я не договорил, оставив Кашалоту возможность поразмыслить над «перспективами».
— И чего вы хотите? — наконец спросил главарь шайки.
— Верните украденные эссенции. Ваш человек сказал, что они ещё у вас. Надеюсь, он не ошибся? В противном случае наш разговор стремительно потеряет смысл.
Собеседник тихо рассмеялся.
— А вы не робкого десятка, юноша. Сколько вам лет? Девятнадцать?
— Восемнадцать.
— Хватка у вас железная, как и нервы. Крис!
Дверь в комнату отворилась, и на пороге появился тот синеглазый охранник.
— Да?
— Отправь шныря за саквояжем из кладовой. Зелёный, с двумя латунными замками. Пусть принёсёт сюда.
— Хорошо.
Громила скрылся за закрывшейся дверью, а я обратился к Кашалоту:
— Разумное решение.
— Я вообще разумный человек. И опытный. Вижу, что вы не врёте. Вижу, что вы действительно тот, за кого себя выдаёте. А значит, трогать вас — чревато большими проблемами. Плюс… — он на секунду задумался, — Пусть уж у меня будут проблемы с одной семьёй, чем сразу с двумя.
Я чуть склонил голову, показывая, что одобряю такие рассуждения.
Как же повезло, что всё обошлось!
— Рад, что вы мыслите адекватно. И пока ждём, чтобы не сидеть в тишине, разрешите задать вам вопрос?
— Валяйте.
— Как вы связались с Финьярд?
— Не привык обсуждать свои дела с посторонними.
— Да бросьте, — рассмеялся я, — Какие мы теперь посторонние? Можно сказать, увязли в одном деле. К тому же, будьте уверены — с вами и вашими людьми всё равно пообщаются семьи Рафосс и де Бригез. Будет куда лучше, если вы расскажете кое-что прямо сейчас.
Кашалот театрально вздохнул и потянулся под стол. Я слегка напрягся, готовый ударить заклинанием в любой момент, но вместо какого-нибудь оружия на столешнице появилась пузатая бутылка рома и стакан с щербатыми краями.
Наполнив его, главарь банды сделал большой глоток. Что примечательно — мне выпить не предложил.
— Спрашивайте.
— Как и при каких обстоятельствах на вас вышли Финьярд?
— А сами-то как думаете, как? Наняли моих ребят однажды, для не самого чистого дела. Мы сработали, как полагается, получили деньги и разошлись… Потом была ещё пара услуг. А потом — этот заказ со склянками. Всё как обычно — благородные нанимают нищих, чтобы убирать или устраивать грязь их руками. Каких-то конкретных или глобальных предпосылок к тому, чтобы найти именно мою банду, полагаю, у вышеназванной семьи, не было.
— Вы лично встречались с их представителями?
— Дважды. Оба раза — здесь, с Далем Финьярдом.
— Он не говорил, для чего ему эссенции?
В этот раз Кашалот рассмеялся по-настоящему.
— Разумеется, нет! Мы — простой инструмент, не более. А инструменту совершенно необязательно знать, какой цели он служит.
Что ж… Глупо было рассчитывать на иное. Хвала всем богам, что главарь согласился отдать склянки!
Однако, через пару минут, когда саквояж оказался водружён на стол, выяснилось, что хватка есть не только у меня.
— Можете забирать его, — сказал Кашалот, махнув рукой, — всего за пять сотен золотых.
— Вы серьёзно?
— Более чем. Мне придётся вернуть деньги, заплаченные за это дело. Плюс — неустойка. Не могу же я платить из своего кармана?
— Забавно. Поэтому решили залезть в мой? Давайте в таком случае посчитаем, сколько ваша банда должна мне? — фыркнул я.
— Простите? — не понял главарь банды, — Мы с вами впервые встретились лишь сегодня. Сомневаюсь, что мы что-то вам должны.
— А вы не сомневайтесь. Трое ваших молодчиков прошлым летом обчистили нас в порту. Ну… Как обчистили — мы сбежали, однако при себе были кристаллы векса. В общем — благодаря вашим ребятам, среди которых был и тот, который выложил нам всё как на блюдечке о вашей банде, я их лишился. Там было товара на две сотни. Плюс — моральная компенсация, скажем, точно такого же размера, и ежедневный процент с утраченной суммы за нападение на благородного… Хорошо, пусть полпроцента. Итого выходит, что вы должны мне тысячу двести золотых.
— Это смешно! Откуда мне знать…