— Всё в порядке, господа, это внутреннее дело Домов.
Они поклонились нам и поспешили дальше. А в это время Даль признал своё поражение.
— Простить меня… И пощадить…
— Хорошо, что в вас проснулся разум. Пусть и в самый последний момент. Ваши извинения приняты. Надеюсь, в подобных обстоятельства мы с вами больше не встретимся.
Произнеся это громко и отчётливо, Норман достал из кармана жилетки, которую даже не подумал снимать, носовой платочек. Тщательно протёр свой клинок, вложил его в ножны и поднялся к нам.
— Всё прошло по правилам, господин Робе? Господин Костандирафосс?
— Да, — хмуро кивнул Гаспар.
Я, естественно, тоже не выказал никаких претензий.
— В таком случае — хорошего вам вечера.
Мы откланялись и направились обратно, к выходу из парка. Секундант Финьярда поспешил к своему визави.
— Так значит, тот рябой посыльный тебе знаком? — де Бригез вернулся к теме, когда мы были неподалёку от выхода из парка.
— Ага. В амплуа разбойника с большой дороги. Думаешь, он работает на этого Даля?
— Вряд ли. Скорее, просто шнырь тех, кто на него работает. Видел, как держался? Он боялся его, дёргался, потел. Взгляд низко опущен, голова склонена. Одет… далеко за пределами того, что я обычно называю «так себе». Таких людей Финьярд при себе не держит.
— Но зато ведёт дела с их хозяевами?
— Вижу, тебе неймётся. Позволь дам совет, Виктор — успокойся.
— Да я спокоен.
— Это заметно, — Норман усмехнулся и хлопнул меня по плечу, — Забудь об этом парне, по крайней мере, на сегодня. В самом деле, неужели предлагаешь в такой вечер заниматься подобной ерундой? Ты, кажется, приглашал меня в гости?
— Да, — я посмотрел на свои часы и кивнул, — И мы успеваем к назначенному времени.
— Ну так идём, выпьем вина и посмотрим представление.
Так мы и поступили.
К восьми часам вечера добрались до снятых мной апартаментов. Поздоровавшись с предоставленной двумя Домами охраной, расположившейся у входа, на улице, поднялись на второй этаж. Но вместо того, чтобы застать там шумную и веселящуюся компанию, наткнулись на взволнованных друзей.
— Вы чего? — удивился я, проходя в гостиную, — Что-то случилось?
— Виктор! — Сильвия, оказавшаяся рядом, с силой ударила меня кулачком в плечо, — Где вас демоны носят?! Ты сказал, что к восьми обернётесь!
— И тебе привет, разгневанная фурия, — прошипел я, потирая место удара, — И вам, друзья! Если кто-то тревожился — напрасно, всё в порядке. В городе настоящая суматоха, на улицах полно народу, так что пришлось задержаться, извините.
— Кого ты взгрел на этот раз, Норман? — с плохо скрываемым восхищение спросил Тальс — один из многочисленных кузенов де Бригез.
Простоватый, на первый взгляд, парнишка двадцати лет имел весьма незаурядный ум, особенно в области математики. Сейчас он работал в Первом оружейном цеху де Бригез, что само по себе являлось полезным знакомством. И в дальнейшем я собирался это самое знакомство всячески поддерживать.
— Да, поделись с нами, прошу, — нахмурилась Мария.
Будучи курсантом военной академии, она не одобряла подобное поведение. Девушка привыкла жить по чётким правилам, была очень целеустремлённой, местами даже жёсткой. Но мне, при всех этих качествах, брюнетка очень нравилась. Не в последнюю очередь за фигуру, конечно, но была у неё и масса других достоинств.
Как когда-то сказал мне отец Вейгара — большинство молодых аристократов не стремились к чему-то большему, а довольствовались тем, что имеют. Они мастерски прожигали жизнь, не стремясь ничего создавать.
Мария, как и прочие, собравшиеся в этой комнате, были из другой породы людей. Они жили своими стремлениями, мечтали, размышляли. Но в одном были схожи все — каждый из моих присутствующих друзей хотел изменить этот мир к лучшему.
И это не был обычный юношеский максимализм.
У Марии, к примеру, имелся довольно детальный и чёткий план реорганизации правоохранительной системы Тарнаки. Я видел несколько выдержек из него — более чем разумных.
Тальс работал над сложной оптической системой прицеливания. Послушав размышления парня на эту тему, я понял — невзрачный парнишка весьма серьёзно занимается исследованием движения пуль и снарядов, выпущенных из огнестрельного оружия. Фактически, он просто открывал науку, известную мне как баллистика.
Норман, при всей своей любви к дракам, имел превосходное искусство оратора, и был одним из официальных представителей Дома де Бригез.