29 марта
Железная будка в кузове спасательной машины была жесткой и тряской. Меня то и дело подбрасывало на кочках под самый потолок и било о разнообразные острые углы, которые тут имелись в избытке. При каждом прыжке я старался удержать Надю на узкой медицинской лежанке и не дать ей свалиться на пол. Состояние у неё было так себе: она ненадолго пришла в сознание, пока её выковыривали из катапультного кресла и перекладывали на носилки, но после этого снова впала в забытье, и лишь иногда издавала невнятные жалобные звуки. Ребята-спасатели, сделав осмотр, авторитетно заявили, что тяжелых травм нет, и через несколько часов она должна отойти от шока. Это здорово меня успокоило, так что теперь я не особо волновался за состояние девушки. Нужно было приглядывать только, чтобы она не получила новых повреждений, вылетев с носилок на очередном ухабе.
Как мне объяснили, ехать было недалеко и недолго. Когда я объявил, что я офицер, направляющийся в Гудым, а падение самолёта произошло из-за чрезмерной ретивости местных вояк, к которым я не имею ни малейшего отношения, меня предложили довезти до базы вместе с раненной спутницей, а там разбираться самим – что вполне меня устраивало. Кейс по-прежнему был со мной, и я рассчитывал поскорее от него отделаться, отдав кому положено (хотя кому именно, я пока не представлял), а потом увезти с собой свою Надежду – просто взять за руку и утащить, невзирая ни на что. Не такие же они людоеды, чтобы насильно удерживать ни в чем не повинного человека – по крайней мере, хотелось в это верить. Правда, предстояло озаботиться судьбой и второй Нади – не бросать же её одну в логове врага, – но я предпочел решать проблемы по мере их поступления. Короче говоря, цена всем моим планам была дерьмо, но ничего другого, кроме как действовать по обстоятельствам, я придумать не мог.
– Макс! – позвала меня слабым голосом Надя. Очнулась, слава богу. Я наклонился к ее лицу: бледная, вялая, но в целом, в порядке – если судить по внешнему виду.
– Макс, у меня проблемы…
– Так и есть, – ответил я, – но, поверь, всё не так страшно.
– Нет, страшно… – прошептала она. – Я же преступница… диверсантка. Я думала, что подберусь к нему поближе… Но они, видишь, достали меня, и теперь я слишком больна, чтобы что-то сделать.
– Ты не бредишь? – заботливо поинтересовался я.
– Не надейся… Они схватят меня и сразу же отправят в утиль. Так что теперь вся надежда на тебя.
– Допустим, – рассеяно сказал я, – ты поспала бы лучше.
– Ты не веришь! Пойми, это единственный наш… твой шанс! Иди сюда ближе, чтобы никто не услышал… – она схватила меня рукой за шею и притянула к себе. Теперь, если бы нас кто-то видел, то, верно, решил бы, что мы целуемся. – Пусть я умру, но и он должен умереть! Все дело в этой штуке, – она поискала глазами кейс, нашла и удовлетворенно прикрыла веки. – Она убьет его, если ты всё сделаешь, как надо. Обещай мне, что ты всё сделаешь, как надо!
– Знаешь, – сказал я, вырываясь из ее слабых объятий – я думал, что тут только я один хреново разрабатываю планы. Но то, что говоришь ты, это полный бред. Прости, но я не намерен в этом участвовать. Я не хочу никого убивать. Сейчас мы с тобой приезжаем в Гудым, отдаем этот кусок железа, забираем мою Надю и быстро валим оттуда все вместе к чёртовой матери. Пусть дальше сами там трахаются друг с другом. Без нас. Ничего, ничего – прожили восемнадцать лет с этим президентом, и ещё столько же проживём, не помрём. А тебе заниматься всей этой ерундой я больше не позволю.
Надя смотрела на меня странным взглядом, в котором смешивались сомнение и презрение. Потом сказала еле слышно:
– Ну хорошо. Сваливаем так сваливаем, хер с тобой. Но тогда вот, – она залезла за пазуху и вытащила плотный конверт из коричневой бумаги. – Пусть это будет у тебя. Когда меня схватят, и ты увидишь, что я права, то прочтёшь. Может, тогда поймёшь, как оно всё на самом деле. Потому что меня оттуда уже больше не выпустят.
Она отвернулась к стенке и до самого конца дороги она не сказала больше ни слова. Ничего, пусть обижается. Я ещё сделаю из неё человека, – самоуверенно подумал я. Тоже мне – террористка с расстройствами сексуального поведения…