– Вот ещё, – задумчиво фыркнул я. – А впрочем, допустим. И как всё это будет непосредственно происходить?
– Как и всё здесь – с пафосом и показухой, а главное – предсказуемо, по сценарию. На церемонии присутствуют представители западного сообщества – я вам говорил, кажется, что наши американские друзья тоже, как собачки, бегают к чукчам за подачками. Значит, одной из вторичных, но тоже важных задач будет нагнать как можно больше шума, чтобы произвести должное впечатление. Для этого всё действо сосредоточено на демонстрации военно-технической мощи, в том числе – с вашим непосредственным участием.
– Что-то вы меня совсем запутали.
– Не волнуйтесь, сейчас всё распутаю по мастям. В нынешнем году на вооружение принимаются боевые машины антропоморфного типа – их начали разрабатывать ещё в начале двухтысячных, после приснопамятной интернет-конференции. Говоря простым языком – огромные боевые человекообразные роботы. Не хихикайте. Какому-то воодушевленному патриотическому олигофрену из снабженческого генералитета эта мысль показалась перспективной, а президент, простая душа, и вовсе пришел в восторг – уж больно эффектно эти многометровые куклы показали себя во время опытных испытаний. Отнюдь не эффективно, замечу, – такую каланчу сбить из пушки проще пареной репы – но зато красиво: дым столбом, огонь во все стороны, грохот, механические конечности отлетают с искрами… Одним словом, загляденье. Ну и вот – в одну машину забираетесь вы, в другую – президент со своими ребятами, и – let the fight begin. Как вам такое?
– А почему я один, а президент с ребятами? Нечестно.
– Очередной завет предков: государь должен быть с дружиной, а поганое чудище всегда одиноким.
– Да перестаньте уже. Вы точно меня не разыгрываете?
– Помилуйте, не те обстоятельства для шуток. Можете быть уверены в моих словах без остатка.
– Так значит, – вопросительно посмотрел на него я, – это будет поединок, честный бой один на один? И я могу победить?
– Ну что вы, конечно, нет. Я же говорю – тут слишком многое поставлено на карту, чтобы доверяться случайностям. Все срежиссировано. Ваша машина будет иметь дублирующее управление со стороны оператора, который не даст вам взять верх.
– Тогда я не понимаю. Вы спокойно рассказываете, что завтра мне предстоит погибнуть. Что девушка, которая мне дорога, тоже будет убита этим вашим тираном. И в то же время зачем-то ждете моего согласия. Вам важно, чтобы я с радостью и добровольно побежал на смерть? Тогда потрудитесь объяснить, в чем тут подвох и в чем, так сказать, мой профит?
– А в том, что вам предлагают погибнуть стоя прямо и с мечом в руках – пусть и игрушечным. Вы сами что предпочитаете – Героя России посмертно со всеми привилегиями и льготами наследникам – ну там, детский сад вашем именем назовут, или переулок какой в родном городе? Или же вам больше по душе безвестный расстрел в тихом подвальчике на глубине семисот метров? Решайте…
– Ну и паскудный же у вас выбор.
– А что вы хотели? Знаете, Максим, мне нужно, чтобы завтра вы сражались всерьёз, с мужеством обреченного, а не разнюнились, опустив лапки. Скажу вам даже такую крамольную вещь: пусть всё против вас, но вы должны всеми силами желать победить Президента – пусть только в том, насколько ваш дух окажется сильнее его. В конце концов, обосраться не стыдно, стыдно не стараться…
Повисло молчание. Я мрачно оценивал имеющиеся перспективы. Игорь Иванович напряженно размышлял о чем-то – очевидно, так и не решив, может ли он доверить мне ещё какую-то мерзкую тайну из своей коллекции. Наконец, он пришел к какому-то выводу.
– Что же, я не тороплю вас. Можете думать хоть до самого утра… Только вот ещё что, – он внезапно подался вперед, перегнувшись через стол. Я уже сказал вам, что у вас нет ни малейших шансов в бою против президента. Но… послушайте меня теперь особенно внимательно – я могу ошибаться. Всё в руках божьих. Понимаете?
Тут он сделал едва различимый жест – коротким движением подбородка указал на Надину кнопку, так и валявшуюся на столе, а затем тяжело посмотрел мне в глаза.
– Вы хорошо поняли меня? – ещё раз медленно спросил он.
До меня начало доходить. Как же – в таком деле и без придворных интриг…
– Нет, простите, не расслышал вас, – пробормотал я, цапнув кнопку и пряча её в карман брюк.
– Ладно, неважно. Рад уже тем, что вы проявили разумную позицию и готовы к сотрудничеству. Тогда, если позволите… вот бланк отказа от претензий, а вот это, уж как водится – о неразглашении.
– Послушайте, вы там совсем охренели в своих высших эшелонах? Какое разглашение, если меня завтра угробят к псам свинячьим?!