Дальше я не вытерпел. Несмотря на мои собственные свободолюбивые взгляды и невеселые обстоятельства, позволившие мне самому непосредственно ознакомиться с жизнью российской власти изнутри, самовлюбленная истерика этих зловещих критиканских каркуш могла вызвать только издевательскую усмешку. Я посмотрел на подпись под колонкой – Евгения Клизман – и покачал головой. Да ты бы, сукина дочь, обоссалась, если бы тебя против президента поставили. Как меня…
Горничная дождалась, пока я закончу завтрак, и ушла, позволив мне принять душ. Когда я, мокрый и завернутый в полотенце, вернулся в комнату, там меня уже ждали: старый знакомец Игорь Иванович, на этот раз не в синем, а в черном костюме (что, очевидно, должно было подразумевать особую торжественность момента), а с ним – нагловатого вида качок с тоннелями в ушах и сизыми разводами татуировок на бритом затылке. Одет этот второй был в серый комбинезон с погонами, но без знаков различия. Еще один такой же невзрачный наряд валялся на кровати и, судя по всему, предназначался для меня.
– Утро в хату, Максим Анатольевич! – сочась жизнелюбием и оптимизмом, вскричал Игорь Иванович. – Хочу представить вам ещё одного вашего давнего приятеля – Сашу Пушкова. Это ваш оператор на сегодня.
– А, – приветливо, в тон Игорю Ивановичу, сказал я, – так это, значит, вы в нужный момент меня прихлопнете?
– А что вы от меня хотите? – тут же набычился лысый. – Я человек служивый, под присягой. И вообще, я за вас ответственности не несу, моё дело машина. А дальше всё на совести Владимира Владимировича, его рука владыка.
– Ну и чёрт с вами, – рассеяно успокоил я его, думая о другом. – Отвернитесь, господа, не хочу быть невежливым и трясти перед собранием голым задом.
Они послушно отвели взгляд, а я, воспользовавшись этим, переложил заветную кнопку из кармана брюк в новый комбинезон. Быстро оделся, зашнуровал высокие форменные ботинки и сообщил, что готов.
– Вот и чудно, – снова обрадовался Игорь Иванович. – Рад видеть в вас столько решимости, мой дорогой Максим. Нечасто встретишь такую самоотверженность в современных…
Всю дорогу – от комнаты, приютившей меня в последний раз, через опостылевшие нескончаемые коридоры и до ангара с техникой – он продолжал разглагольствовать и рассыпаться хвалебными эпитетами в мой адрес. Я не слушал. Очевидно, у нечистого на руку чиновника, замыслившего мятеж, было неспокойно на душе, и он пытался унять волнение нудной болтовней. В свою очередь, лысый Пушков, как истинный инженер, был молчалив, и в пути не проронил ни слова. Зато, оказавшись в своей стихии – в просторном захламленном зале, наполненном разнообразными механическими приспособлениями, он оживился и принялся всё показывать и рассказывать. На то, чтобы научиться пользоваться предназначенным мне роботом, отводилось не больше ближайших пятнадцати минут – время у организаторов категорически поджимало. Сама церемония, как я понял, уже началась, и происходила за огромными воротами, отделявшими ангар от той пока невидимой сцены, где мне предстояло выступить. Из-за створок доносилась приглушенная музыка, невнятный микрофонный бубнеж, и прочие звуки Большого Праздника. Веселые похороны, подумал я. А впрочем, это мы ещё посмотрим.