От вереницы автобусов с рабочими уже и след простыл, и проходная встретила меня тишиной и неприветливым запустением. Бесформенная бабушка-вахтер, облаченная в линялую форму хаки, одиноко смотрела телевизор в наушниках, и не обратила на моё появление никакого внимания. Пришлось постучать по толстому зеленому стеклу её каморки, чтобы она подняла голову и одарила меня равнодушным, невыразительным взглядом. Я сказал, что мне нужен капитан Слизняков, и спросил, где я могу его найти. Старуха пожевала губами и молча подтолкнула ко мне засаленный телефонный справочник, кивнув на аппарат в углу – дескать, сам ищи, не мешай, – а затем снова уткнулась в мельтешащий телеэкран (я не без удивления заметил, что вахтершу увлекло не какое-то содержательное зрелище, а рябь помех, рассматриваемая, видимо, по привычке). Ну ладно: нахмурив лоб, я принялся штудировать слипшиеся страницы с напечатанными на машинке фамилиями и номерами. Искомая строчка обнаружилась на третьей странице, и конечно, я напутал с фамилией: не Слизняков, а просто-напросто Слизень В.Р., мл.-лейт., зав. отд. сбыта. Сняв тяжеленную железную трубку с рычага телефона, намертво прибитого к стене, я набрал четырехзначный номер и стал слушать гудки. Сначала долго никто не отвечал, и я уже думал, что придется дожидаться окончания обеда или искать этого Слизеня где-то ещё, как вдруг гудки оборвались и голос, шамкающий и одновременно окающий на гласных, раздраженно ответил:
– Заведующий у аппарата. Поесть не дадут – перерыв у меня, не видите, что ли? Перезвоните!
Он явно намеревался бросить трубку, но я успел остановить его за миг до этого. Собравшись с духом, я тихим, но угрожающим голосом сказал:
– Подполковник федеральной службы безопасности Борщёв на проводе. Вы – лейтенант Слизень?
В трубке повисла растерянная тишина, а затем раздалось робкое:
– Э-э, да… то есть так точно… то есть никак нет! В смысле, младший лейтенант Слизень! А не лейтенант Слизень!
– Не имеет значения. Я нахожусь на КПП завода. Почему вы ещё не здесь для передачи спецгруза? Жду немедленно.
Не ожидая никакой реакции, я повесил трубку и потянулся утереть пот со лба – но вовремя остановился, увидев круглые глаза бабки, только что осознавшей, какую птицу она оскорбила, безмолвно послав меня куда подальше. Я часто испытываю проблемы в коммуникации с людьми при исполнении, особенно отягощенных синдромом вахтера, – но, кажется, эту репризу я отыграл отменно. Посмотрим, удастся ли мне столь же умело вытащить и остальной спектакль.
Не прошло и двух минут, как через двери проходной влетел, пыхтя и отдуваясь, чрезвычайно полный пожилой человек в потрепанном коричневом костюме. Он так торопился, что забыл надеть шубу, но всё равно его лысина нездорово блестела от жара. Подбежав ко мне, Слизень (а это, без всяких сомнений, был он) протянул было для приветствия руку, но тут же спохватился и неловко вытянулся по стойке смирно, безуспешно пытаясь спрятать живот:
– Младший лейтенант Слизень, Всеволод Рудольфович. Служу здесь по снабжению. Добро пожаловать к нам в Мантурово, товарищ подполковник!
Я несколько смягчился, и даже сам протянул ему руку:
– Борщёв Максим Анатольевич, подполковник госбезопасности. Прибыл к вам из Москвы по сами знаете каком делу. Где груз?
– Максим Анатольевич, дорогой, что же вы нас не предупредили? Мы бы подготовились, организовали встречу по-человечески, а то ждали вас только послезавтра, как в письме… А приборчик ваш – не имею права выносить без накладной, так что извольте за мной проследовать на склад…