Исидор уже пересказал про осколки и всё с ними связанное Рейине, а так же выразил свое опасение, глядя на её распухающую руку.
— Ну, надеюсь ничего серьезного. Не хотелось бы, чтобы эти мошки оказались аномалией Анамы. Я не очень хорош в очищении от магии, тем более от аномалий… — сказал он, похлёбывая свой кофе и жуя пиццу, выбрав кусок наугад.
Пока девушка нарисовала у себя на руке какие-то знаки. Видимо руны, которые должны были поспособствовать исцелению и защите от возможных аномальных последствий укуса.
— У нас, кстати, немного похожие дисциплины, не зря даже в одной школе. И знак, и цифры несут некую информацию о мире, переработанную в понятную для разума форму. Те же константы в математики и физике, некое численное выражение какой-то характеристики, которая либо неизменна, либо наука еще не нашла ей объяснения, — про это Исидор бы мог долго говорить, так как находил эту тему увлекательной.
— Согласна. В некотором смысле цифры можно считать разновидностью знаков. Как, в принципе, и слово. Как воду можно отнести к жидкости, например. Но цифры более специфически отражают реальность и кодируют её. Изучая их и законы их взаимодействия, углубляешься в более абстрактные научные области и процессы, которые мы так явно можем и не замечать. А сами цифры при этом вполне конкретны. Мои же руны и некоторые другие знаки более образны и тут многое зависит от того, какой смысл в них вкладывать… Как-то так, — задумалась Рейина, попытавшись сравнить две дисциплины.
— Ну да, всё же, как бы ни были похожи, эти энергии отдельные. Выходит, смысл первостепенен, ну в принципе логично, все народности сначала научились говорить, а потом уже писать. Сложно представить, сколько разных знаков по всему миру… — фотомант подлил себе еще кипятка в кофе, так как он потихоньку кончался.
Кофе и тёплая пицца начали действовать расслабляющее, тепло уже добралось до кончиков пальцев на ногах. На удивление, Исидору хватило двух кусков, чтобы наесться. Не до отвала, конечно, но вздохнуть уже тяжеловато было.
Часть Вторая. Глава 7 — Болтливая клиентка
Довольно скоро наелись и остальные. Убирать со стола особо долго не пришлось, тем более что Центурион всё ещё сидел на коробке с остатками пиццы, а сгонять его Нириан не стал, решив, что тот сам слезет, когда поймёт, что трапеза закончена. Коту определённо позволялось многое, и он не стеснялся этим пользоваться. Было уже довольно поздно, так что можно было подумать и о сне.
В гостиной, где обычно, останавливались гости, был диван, трансформирующийся в кровать. Его Нириан сразу предложил Рейине, и та не стала возражать. Места там было достаточно и для двоих, и Аратка вроде не собиралась привередничать, так что Исидор мог лечь с ней, но всё же они не так давно были знакомы, и такая близость могла вызвать дискомфорт у обоих. Фотомант остановился на варианте ночевки в комнате с Нирианом.
Аналогичный трансформирующийся диван имелся и там, но обычно был сложен и использовался только как посадочное место. По непонятным причинам под свою спальню Антокиборг выбрал самую маленькую комнату в квартире.
— Я в комнате с Ниром посплю, давно у нас ночёвок не было… — Исидор схватился за подбородок пытаясь вспомнить моменты из детства. — Ну, тот случай, когда отец закрылся в доме, и я не смог зайти, чего-то вспомнился.
Лантерн помог разложить диван для Рейины и расправить постель, ибо, например, заправлять одеяло в пододеяльник в одиночку было весьма проблематично.
Потом Аратка поблагодарила за помощь и пожелала ему спокойной ночи. Она выглядела уставшей и сказала, что, наверное, прямо сейчас и заснёт. И это было похоже на правду. День всё-таки непростой выдался.
Ту же работу Исидор вскоре провёл и со своей койкой. Одеяло он не стал брать, привык спать в прохладе. Центурион тоже принимал живейшее участие в подготовке ко сну, активно пытаясь то залезть под простыню, то разлечься там, куда собираются положить подушку, то ещё что-нибудь. Нириан в итоге завернул кота в одеяло и даже отнёс подальше. Впрочем, это было чем-то вроде игры, и никто не обиделся.
Ночь была вполне спокойной. Хотя почти уже достроенный Ноунэйм-Сити отнюдь не был тихим городом, и вряд ли в нём прямо все спали. Наоборот, многие потянулись на полуночный променад в клубы и прочие подобные заведения. Кто-то и по делам, возможно не совсем законным, вышел. Транспорт активно ходил. Но всё же в доме была какая-то защита от проникновения звуков с улицы и они особо не мешали. А вот многочисленные огни и неоновые вывески были хорошо видны, если не задёргивать шторы. Пару раз Исидор, конечно, просыпался попить воды или укутаться потеплее. Но между пробуждениями ему снились разные сны. От какого-то несусветного бреда, до чего-то на гране пророчества. Всё это было скинуто на проделки уставшего разума и практически сразу забыто…
В последний раз Исидор проснулся уже под утро, о чём ему подсказали часы на кухне, когда он в очередной раз захотел попить воды. Полуантокиборг решил, что лишний час сна ему уже всё равно не поможет, так что проще уже начать свой день. Потянувшись, Лантерн в последний раз сходил в комнату, в которой спал, чтобы стянуть у Нириана какие-нибудь шорты, майку и полотенце. Пробравшись на цыпочках в ванну, фотомант по-быстрому принял душ и привел себя в порядок. Что ему нравилось в своей внешности так это жесткие волосы. Нужно приложить большие усилия, чтобы хоть как-то испортить прическу во время сна.
Исидор накинул на голову полотенце, и скролля ленту новостей, прошел на кухню. Не забыв закрыть дверь, чтобы никого не разбудить раньше времени, маг стекла поставил чайник и разогрел небольшой кусок пиццы. Метис в тишине наслаждался завтраком, когда в дверь пошкрябался Центурион. Поначалу котик пытался развести метиса на игры, но к его сожалению, выбрал не те методы, за что был откинут ногой. Видимо, обидевшись, питомец Нира проследовал на свой зарядный коврик.
— Ладно тебе! Я готов был с тобой поиграть, но не стоило просить меня укусами за ноги. — Лантерн пустил солнечного зайчика, чтобы кот всё же немного развлёкся. — Ну что, мир?
Кажется, суматоха на кухне разбудила и остальных, так что вскоре Исидор отложил игры и поспешил достать ещё две кружки и разогреть ещё вчерашней пиццы
Довольно скоро подтянулся и вполне отдохнувший Нириан, не особенно удивившись утренней возне. Рейина появилась чуть позже, полностью одетая и уже вполне готовая. Выглядела она немного бледной, словно бы не выспавшейся. Но было ли это связано с ранним подъёмом или с тем, что ей просто не очень хорошо спалось на новом месте, сложно было понять. Так Аратка ни на что не стала жаловаться, но с явным удовольствием выпила кофе.
В целом завтрак прошел вполне мирно, за разговорами на отвлечённые темы и без каких-либо ярких происшествий. Исидор старался поддерживать беседу, но голова еще спросонья была немного забита и не до конца готова воспринимать новую информацию. Когда уже посуду убирали со стола, на лестнице послышался какой-то грохот, затем кто-то выругался.
Нириан сразу узнал голос Кроматки и побежал встречать, подозревая, что она взяла с собой своего маленького ребёнка, и требуется помощь с подъёмом коляски, и, похоже, это оказалось правдой.
Лантерн же вспомнил, что вообще-то до сих пор сидит в шортах и майке, и неплохо было бы сходить переодеться.
— Не могу, я такая злая! Ну, какой идиот придумал этот дурацкий лифт?! — возмущалась Этель, уже оказавшись в прихожей.
Нириан, помогая клиентке снять куртку, что-то пытался возразить и объяснить, что надо было нажать на другую кнопку, но похоже его не особенно слушали.
— Вечно со мной что-то случается! — отмахивалась она.
Этель в целом была вполне симпатичной и крепкой Кроматкой, в которой чувствовалась сила воли, решимость, огонь в глазах. Хотя она и ругалась весьма часто, выглядела она при этом вполне дружелюбно и даже располагающе.
— Он ещё не осознал всю прелесть хождения на двух ногах! — усмехнулась Этель, когда её малыш, выпущенный из коляски, бодро пополз в направлении Центуриона. Кот, впрочем, поспешил скрыться. На него любопытные ясные глазки малыша не производили особого эффекта. Мальчику было где-то около года-полутора, говорить он ещё не умел, но пытался что-то лепетать, на что ему обычно пытались отвечать в стиле «Серьезно, что ли?!», хотя и ничего не понимали.