… Война. Зоя — тринадцатилетняя школьница. На ее плечи легли заботы о домашнем хозяйстве, о младших братьях. Мать поступила на завод, изготовлявший вооружение. «Может быть, и для нашего отца», — говорила она, когда вечером, усталая, дожидаясь ужина, тихим голосом сообщала, сколько снарядных колец выточила сегодня. Отец стал артиллеристом и ушел на фронт с первого дня войны.
Но вот победные залпы советских пушек возвестили об окончании великой войны, которая принесла освобождение не только социалистической родине, но и народам других стран.
Отец вернулся с золотой нашивкой ранения и тремя медалями и поступил на тот самый завод, где во время войны работала мать. Теперь там выпускали сельскохозяйственные машины. И мать тоже осталась на заводе. Старший брат поступил в ремесленное училище.
Однажды отец принес домой миниатюрную модель самоходного комбайна, который он сконструировал вместе с другими инженерами завода. Комбайн, попыхивая бензином, ходил по столу, стриг воздух ножами и энергично махал крылаткой. Младший брат был очарован этой игрушкой, проревел целый вечер и успокоился только тогда, когда ему подарили ее. Радость его была велика. Еще бы! Такую машинку нельзя было купить ни в одном игрушечном магазине. Кто знает, не с этого ли момента у него родилось желание по примеру отца быть инженером, чтобы в будущем стать знаменитым машиностроителем.
В будущем? Зоя улыбнулась. А разве она сама не мечтала о будущем! И вот оно пришло. Окончен вуз, остались позади первые недели работы в редакции большой газеты. Она поступила в отдел критики и библиографии, но заведующий информацией, ознакомившись с некоторыми материалами, которые она давала и для его отдела, сказал, что у нее задатки очеркиста.
— Я слишком мало знаю жизнь, — возразила она на его предложение дать большой очерк. — Я ведь прямо со школьной скамьи, а вузовская практика хотя и дает много, но… жизнь так разнообразна, что… — Зоя замялась, но потом выпалила свою мысль: — Очеркист, — сказала она убежденно, — должен делиться с читателями новыми мыслями, а для этого нужен большой опыт не только литературный, но и жизненный…
Это была ее оценка работы очеркиста с точки зрения читателя.
— Опыт, — засмеялся заведующий информацией, — приобретается. — Ему, видимо, понравился задор молодой журналистки. — Приобретается при столкновении с жизнью. Работая в газете, вы ознакомитесь с различными сторонами жизни. А для начала я вам даю задание, которое поможет вам сразу окунуться в мир современной техники. Собственно, вы ознакомитесь только с одной ее отраслью, даже и того меньше, лишь с частицей того, что сделали в этой отрасли советские инженеры. Но вы должны посмотреть все своими глазами. Ведь мы о многих вещах знаем только из специальных книг и статей; совсем другое дело — видеть эти вещи. Вот ознакомьтесь с ними, так сказать в натуре, сумейте их увидеть и расскажите читателю так, чтобы и он их видел.
Задача была непростая. Зоя это понимала. Тем не менее, она согласилась. Не в ее характере было отказываться от задания только потому, что оно трудное.
Но она понимала вместе с тем, что держит серьезное испытание, — может быть, самое серьезное из всех, что встречались до сих пор на ее пути к овладению профессией, — и ее, естественно, заботило, как она справится с ним.
Волновало и предстоящее знакомство с интересными людьми и их работой. Заведующий информацией намекнул на то, что Зоя увидит, вероятно, и такое, о чем еще нигде не писали: последние новинки, изобретенные Бобровым и его инженерами.
Кто знает, какие еще мысли пришли бы в голову молодой журналистке, если бы поездное радио не напомнило, что ей пора выходить.
За высоким решетчатым забором, в глубине густого сада стояла невысокая одноэтажная дача с большой верандой.
«Дача № 3 инженера Боброва» было написано на матовом шаре, укрепленном на верхушке столба.
Калитка оказалась запертой. Никаких признаков замка или запора: должно быть, запирающее устройство помещалось внутри.
«Нет даже замочной скважины для ключа, — удивилась Зоя. — Как же сам инженер попадает к себе на дачу?»
Но тут она заметила на столбе кнопку.
«Есть звонок, — подумала она, нажимая пуговку, — значит, есть и люди. Может быть, сам инженер выходит отпирать свою мудреную калитку?
— Кто там? — раздался голос совсем близко от Зои.
Она вздрогнула от неожиданности. Голос слышался от… столба, перед которым она стояла.
— Это я, Зоя Виноградова, — ответила Зоя, машинально обращаясь к столбу.
Зоя запнулась. Разговаривать со столбом ей показалось немного смешным. Да, пожалуй, это было и не очень вежливо со стороны инженера — заставлять гостей отвечать на вопросы дубового привратника. Зоя разглядела в столбе глубокое отверстие, забранное решеткой. Ниже было еще отверстие, затянутое сеткой «Это микрофон, — догадалась она, — а там динамик»
— Пожалуйста, войдите, — сказал вежливо столб, и вслед за тем калитка распахнулась, как бы приглашая гостью в сад.
Зоя сделала несколько шагов по песчаной дорожке и услышала позади себя легкий щелчок. Она оглянулась: калитка захлопнулась на какой-то внутренний запор.
У крыльца дачи ее ждала запертая дверь.
«Это уже становится скучным, — подумала она — Опять переговоры? На этот раз с дверью?» Но дверь распахнулась, едва Зоя ступила на первую ступеньку невысокого крылечка.
Оставалось только войти внутрь.
— Прошу пройти в кабинет, — раздался знакомый голос (уже неизвестно откуда), когда она вступила в небольшой коридор. В конце его раскрылась дверь.
Зоя поняла это как приглашение.
«Неужели он не встретит меня даже в дверях кабинета? — удивилась девушка — Ну, подождите, товарищ Бобров, мне придется, кажется, преподать вам небольшой урок вежливости.»
Но давать уроки было некому. Комната, в которую вошла Зоя была пуста. Однако это была не приемная и не гостиная, а совершенно явно рабочий кабинет инженера. Большой письменный стол у широкого, почти во всю стену, окна, чертежная доска сбоку на массивном треножнике и макет завода в углу, прикрытый прозрачным целлофановым футляром, не оставляли никаких сомнений на этот счет.
Зоя стояла посреди кабинета. Прошла минута, вторая… Никто не появлялся. Зоя растерянно оглянулась. Что же делать?
— Присядьте, пожалуйста, — раздался вдруг все тот же знакомый ей уже голос — Подождите немного, прошу извинения.
«Сначала я разговаривала со столбом, — усмехнулась Зоя, усаживаясь на диван — теперь, по-видимому, с книжным шкафом. Впрочем, со мной разговаривает, конечно, сам инженер, принимающий каждый раз новое обличье. Я ему скажу, когда, я надеюсь, он соблаговолит наконец показаться, что ему особенно идет, когда он представлен в личине столба. Думаю, он поймет шутку.»
Однако таинственный инженер не появлялся и не подавал больше ни каких вестей о себе. Похоже было, что он совсем забыл о своей гостье.
Зоя сидела в кабинете, должно быть уже минут десять.
«Где же он в конце концов?» подумала она не зная, нужно ли все еще удивляться или уже пора возмутиться.
И как бы отвечая на этот вопрос книжный шкаф, хранивший долгое молчание, кашлянул и деловым тоном сообщил:
— Инженера Боброва нет на даче. Но он должен приехать с минуты на минуту. Он просит вас извинить его за непредвиденную задержку и, если вы можете, подождать.
Это был другой голос — с суховатыми интонациями исполнительного человека.
«Секретарь Боброва, — решила Зоя — Но я вижу, он подражает замашкам своего шефа.»
В молчаливом ожидании прошло еще четверть часа. За это время ни чего не случилось, если не считать что книжный шкаф еще раз извинился за опоздание своего хозяина и рекомендовал вниманию Зои свежие журналы, целая стопка которых лежала на низкой вращающейся этажерке.
«Он ухитряется даже занимать гостей заочно — подумала Зоя про секретаря инженера. Ей захотелось взглянуть на этого сверхделового человека. Она представила себе розоволицего юношу в очках старательного и исполнительного — этакого молодого сухаря, стремящегося во всем даже в старческом покашливании, походить на поседевшего на работе ученого мужа — такие случаи бывают от чрезмерной молодости.