Матвей выглянул в оконный проём. Вдалеке по развалинам ползло огромное стальное чудовище, сминая на своём пути обломки хлипких деревянных конструкций. Его десятидюймовое орудие смотрело прямо на дом. Казалось, ещё миг – и эта махина уничтожит всех. Не помня себя от страха, Матвей ринулся на лестничную клетку вслед за остальными бойцами. Куда бежать, что делать? Паника охватила разум. В ушах гудело, вокруг кричали люди.
– Отступаем! – сквозь этот хаос звуков пробился знакомый голос взводного. – Все, на улицу!
Матвей бежал вниз. Всего три этажа. Позади снова грохнул взрыв, снова дом вздрогнул. Но Матвей уже был во дворе. Радостное чувство наполняло душу: он покидал это проклятое место.
***
Ещё несколько дней назад Павлу было плевать и на город, и на добровольческую армию, и на революцию, а теперь расстраивался, что всё так вышло. Но с другой стороны, он чувствовал облегчение, ведь кошмар заканчивался. Это вторжение с самого начало было обречено на провал. Неужели партийные идиоты всерьёз рассчитывали столь жалкими силами сломить огромную империю? На что надеялись? К счастью, они решили не дожидаться, пока людей перебью, как слепых котят, сообразили дать команду к отступлению.
Другие бойцы переживали сильнее. Павел видел слёзы на глазах парней. И не удивительно: покидая город, многие прощались с мечтой о счастливом справедливом мире, с мечтой, ради которой они шли умирать, ради которой погибли их друзья. У кого-то даже родственники здесь жили. Уходить было больно. Но не всем. Кто-то, устав от войны, с радостью бросал полуразрушенные здания, ведь дома ждали семьи, хозяйство, жизнь. Но другие… Другие, казалось, желали умереть вместе со своими мечтами.
В соседнем дворе, что находился южнее, ждали бортовые грузовики и бронетранспортёры. Прятались за домами, чтобы не попасть под огонь вертушек, которых отчаянно отгоняли немногочисленные зенитки. Взвод сержанта Торопыгина засел в развалинах, прикрывая отход шестой роты. Ему помогал танк, окопавшийся там же, среди домов.
Второй взвод отступал. Бегом пересекли улицу и оказались в соседнем квартале. Он чуть меньше пострадал от артобстрелов, но и тут некоторые дом превратились в груды кирпичей и бетона. В машины грузили раненых. Первый взвод только что отъехал. Теперь была очередь Павла с его людьми. От его подразделения осталось менее тридцати человек. Среди них – несколько легкораненых. Тех же, кто не мог самостоятельно передвигаться, уже сложили в кузовах военных грузовиков.
Вместе со взводом Торопыгина остался Дьяк. Он сказал, что должен остановить «Императора». Павел не разрешил, но гранатомётчик не послушался и нарушил приказ. Ему было плевать. Он знал, что идёт на смерть, а Павел ничего не мог сделать. Ещё погиб Крот, и снайпер Юргис куда-то пропал. Никто его не видел после того, как вражеский танк начал бить по дому. Зафара ранило осколком в плечо.
Капитан Дрынкин и Жека находились возле колёсного броневика. Капитан о чём-то спорил со здоровым бородатым мужиком в гражданском. Рядом толпились ещё несколько парней в пальто. Все были при оружии – местные рабочие. Павел слышал, как они ругались.
– И ты всё бросаешь? – гневался бородатый мужик. – Вот так просто драпаешь? Да? Ссыкуны вы ебучие!
– Да мы что, с голыми руками пойдём? – орал капитан, яростно жестикулируя. – У них танки, блядь! Ты понимаешь, дурья башка? Танки!!! А у нас – ни хуя!
Жека сидел на подножке машины, приложив к уху наушники от радиостанции, что стояла у его ног.
– Пашка! – крикнул он. – Два «ящика» за поворотом в сквере. Давай быстро!
– Есть! – ответил Павел и велел своим выдвигаться.
За домами снова раздался чудовищный взрыв – «Император» разносил прямой наводкой здания, что и так уже походили на груды строительного мусора. Сверхтяж пёр напролом, и народная армия просто не имела средств, чтобы остановить эту махину.
Павел забрался во второй «ящик», залез последним, захлопнул за собой кормовой люк. За турелью сидел пулемётчик с сигаретой во рту.
– Все? – обернувшись, произнёс он сквозь зубы. – Никого не забыли? – а потом обратился к водителю: – Всё, Гришка. Погнали, ёпта!
– Крепче там держитесь. С ветерком поедем, – гнусавым голосом крикнул водитель.
Машины рванули вперёд, пронзительно рыча и завывая. Хоть двигатель работал на полную, «ящик», казалось, еле тащился. Павел не видел, что творится вокруг. Теперь он был заперт в тесной коробке вместе с дюжиной парней, умудрившихся втиснуться в десятиместный десантный отсек. Видел только лица напротив. Усталые, напряжённые. Зафар откинулся на спинку сиденья, сжав зубы – рука болела. Рядом сидел Матвей, держа меж колен винтовку. На щеке его засохла кровь.