Сквозь смотровую щель в борту было невозможно оценить картину в целом. Лишь побитые артиллерией дома проплывали мимо, да грязь чернела меж ним. А над головой плыли тучи, налитые свинцом и копотью. Небо тяжело и тревожно нависало над бренной землёй.
– Куда едем? – крикнул Павел.
– По Преображенскому мосту на тот берег, – объяснил водитель, – а дальше – через металлургический комбинат и Волдыри. У реки можно выбраться к руинам, там коридор держат. Успеть бы только.
– Успеем! – воодушевил Павел. – Все успеем. Иначе нельзя.
Впереди стреляли. Машина резко затормозили.
– Что случилось? – забеспокоился Павел.
– Да там, сука, не пройти. Другой улицей поедем, – объявил пулемётчик.
Дали задний ход. И тут впереди грохнул взрыв.
Бойцы занервничали, один даже порывался высунуться из-за борта, но его удержали.
– В первого уебали, – крикнул пулемётчик, выплюнув окурок и разворачивая турель в бок. Короткие очереди забили по ушам, зазвенели гильзы об пол. Люди были напряжены до предела, но кроме как сидеть, ухватившись за винтовки, сделать ничего не могли. Все понимали – одно попадание, и «ящик» превратится в братскую могилу.
– Всё нормально, первый едет, – крикнул Гришка-водитель. – Мимо, видать.
Ещё один взрыв раздался совсем близко. Пулемётчик выругался, «ящик» развернулся на месте, заскрежетав гусеницами по асфальту, и снова рванул вперёд на всех парах.
– Сука! Чуть в засаду не попал, – негодовал пулемётчик. – Да они и сюда уже прорвались. Ещё чуть-чуть, от моста отрежут на хер. Быстрее, ёпта!
– Хули орёшь? Доедем, – огрызнулся Гришка. – Через два квартала – мост уже. А там – рукой подать.
К деревне Волдыри, что была на полпути между городом и рубежом, пробились с трудом. Дорогу заполнила техника, образовав огромную пробка. Говорили, дальше не пускают. Водители «ящиков», однако, не смутились, рванул прямо по полю, объезжая многочисленные грузовики с раненными, с продовольствием и снарядами.
Здесь не стреляли, вся стрельба и взрывы остались далеко позади. Когда выбрались за город, Павел вздохнул с облегчением. Казалось, впереди ждала свобода.
Но не тут-то было.
– Все чота стоят, – сказал озадаченно водитель. – Чо за хрень?
Оба «ящика» затормозили. Павел открыл люк и выбрался наружу. Под ногами шелестела трава. Он увидел поле, простирающееся до горизонта на запад, а с юга ограниченное лесополосой. За лесополосой стреляли. «Ящик» остановился недалеко от длинной избы с пристроенным амбаром. Рядом застыли с выключенными двигателями гусеничные артиллерийские тягачи с пушками на буксире, несколько бронетранспортёров и пара старых танков. Орудийные расчёты, водители и танкисты что-то бурно обсуждали возле машин. Вся деревня была полна народу – солдатами народной армии и рабочими, решившими покинуть город. Сквозь людской гомон и гул двигателей доносилось надрывное мычание коров. Кудахтали курицы, лаяли собаки, блеяли овцы.
Осмотревшись, Павел подошёл к Гришке и потребовал связаться с ротным командованием:
– Ты же частоту знаешь? Ну вот. Вызови капитана Дрынкина.
Попытки успехом не увенчались.
– Пусто в эфире, – пожал плечами Гришка.
– Пробуй ещё раз.
– Да я уже сколько пробую! Говорю, нет там никого. Может, рация сломалась. Может… – тут он замялся, – может, ещё какая хуйня.
Что могло произойти, было и так понятно. «Неужели, не выбрались?» – мысль эта словно ледяной водой окатила. Велев водителю не покидать машину, Павел побежал к группе водителей и танкистов.
– Чего стоим, мужики? Почему не едет никто? Коридор есть? – спросил Павел.
Ответил пожилой танкист с длинными, свисающими вниз, усами.
– Нет прохода, товарищ, – развёл он руками. – Стоим, не туды и не сюды. В кольцо взяли нас. Вчера ещё была дорого, а сегодня нету. Нашинские-то чегойто соображают. Авось, сообразят. Тока командования нету.
– Как нету? – удивился Павел.
– А так. Уехали все. С утреца ещё, когда можно ещё было. Вот мы ждём, собираемся. Сейчас побольше техники наедет, так мы ударим. Вот ты, сержант, поедешь с нами? Сколько человек у тебя.
– А куда ж деваться. Пара десятков боеспособных солдат, два «ящика».
– Мало. Ждём ещё людей. Ща если через полчаса никого не будет, как есть, двинемся.
Новости оказались нерадостными. Павел сообщил своим парням о ситуации. Видел, как погрустнели лица.
– Ничего, мужики,– махнул рукой Хомут. – Двум смертям не бывать, одной не миновать. Чего нос повесили?