Бойцы продолжили болтать. Те, кто ехал в первом бронетранспортёре, рассказывали, как их чуть было не подбили. А Павел отошёл в сторонку, достал пачку сигарет, которой он разжился на днях (к самокруткам он так и не привык), закурил. Хотел подумать о жизни и о том, что делать дальше. Все планы шли коту под хвост бодрым шагом. Казалось бы, бой пережили, из города выбрались, а тут – на тебе! Окружение.
– Что думаешь, товарищ взводный сержант? Хана нам всем? – Матвей стоял рядом и смотрел на поле, что расстилалось перед взором желтовато-охристым ковром.
Павел пожал плечами.
– Не знаю, посмотрим. Говорю же, сейчас техника подтянется, будем прорываться.
Достал пачку сигарет:
– Будешь?
Матвей покачал головой:
– Не курю.
– Правильно. Здоровый образ жизни – это хорошо. Сам бросал раза три – так и не бросил: нервы как-то надо успокаивать.
– И для чего всё было? В толк не возьму, – как бы размышляя сам с собой, произнёс Матвей. – Неужели сразу не поняли, что сюда лезть – гиблое дело.
– Да всё понимали. Не думали, что так быстро противник силы стянет. Мне Жека рассказывал, что раньше, чем через месяц, ответного удара не ждали, – тут Павел прислушался: где-то вдали раздавался рокот винтов. – Слышишь?
– Вертушки. Далеко, – сказал Матвей.
Однако звук этот нарастал с каждой минутой, а вскоре над горизонтом повисли три точки. Они стремительно увеличивались в размерах.
– Воздух! – крикнул Павел, оборачиваясь к своим – Приготовиться! Встаньте за пулемёты! Остальные – на землю!
Люди заметались. Пулемётчики вскочили за турели, остальные ринулись в укрытия: кто за машины спрятался, кто побежал к избам, кто залёг прямо в поле. За домами рваной трескотнёй залилась зенитная установка. В ответ загремели вертолётные орудия, накрыв деревню плотным огнём. Несколько машин тут же прошило навылет, один тягач загорелся. Щепки летели от деревянных построек, разносимых двадцатимиллиметровыми автоматическими пушками. Павел и Матвей укрылись за ближайшим бронетранспортёром. Павел видел, как нескольких человек, не успевших спрятаться, буквально разорвало на куски, кого-то достало за машинами. Орал раненый.
– Накрыли нас!– крикнул кто-то. – Бежим!
Идею мигом подхватили все, кто оказался поблизости. Зарычали двигатели. Уцелевшие машины ринулись в сторону лесополосы, за которой ждала свобода. Или смерть.
И тут Павел понял, что тянуть больше не имеет смысла. Теперь важно лишь одно: спасаться. Уйти отсюда как можно дальше и как можно скорее.
– Второй взвод! – крикнул он, поднимаясь с земли. – По машинам!
Гришка-водитель завёл «ящик». В это время все, кто был поблизости, попрыгали в открытый десантный отсек, Павел забрался последним уже на ходу. Запирая за собой люк, он видел, как над деревней пролетает огромная туша вертолёта, и как бронетранспортёр, что тронулся следом, остановился, прошитый в который раз очередью. За его турелью, вместо пулемётчика краснели кровавые ошмётки.
– Гони! – кричал Павел водителю. – Быстрее!
«Ящик» набирал обороты.
***
Машина мчала вперёд, натужно завывая двигателем. Вокруг грохотали взрывы. Матвею было страшно. Да и всем было страшно. Думали, что вот уже прорвались, спасение близко, только рубеж пересечь – и всё закончится. А нет! Не тут-то было! Пока ехали по городу, попали под обстрел. А потом ещё и у Волдырей вертушки начали поливать огнём. Матвей вместе со взводным сержантом и ещё шестью бойцами успели в залезть «ящик». Каким-то чудом выехали. Опять смерть стороной обошла. А ведь снаряды прямо над головой свистели.
Теперь предстояло пересечь рубеж. «Ящик» трясло на ухабах, старый мотор верещал как проклятый, машина гнала изо всех сил, но как же это было медленно! А рядом раздавались взрывы. То и дело осколки били о броню, а на головы бойцам летели комья земли. «Много ли эта консервная банка выдержит?» – задавался вопросом Матвей. Он каждый миг ожидал удара, который положит конец его существованию. На лбу выступил пот. Остальные тоже нервничали. Только взводный, да Емеля Хомут сидели сосредоточенно и спокойно, удивляя Матвея своей выдержкой.
– Ещё немного, мужики! – кричал пулемётчик за турелью. – Я дома вижу. Жми, Гришка!
Пулемёт долбил над самым ухом, лязгал затвор, гильзы сыпались на пол и скакали, как блохи, от дикой тряски. «Когда же это всё закончится!» – хотел кричать Матвей, ибо сил выносить такое напряжение уже не осталось. Но пытка не заканчивалась.
И тут – звонкий удар. Крики. Салон затянуло дымом. «Ящик» остановился. Сквозь сизую пелену, от которой глаза заслезились, Матвей видел пулемётчика. Он вопил как резаный. Его нога. Кажется, её не было на месте. А бойцы рядом – один за лицо держится, другой за руку. Зафар весь в крови. Молчит. Здоровяк Хомут, что сидел около турели, куда-то пропал. В обоих бортах – дыры. Матвей был в растерянности. Он не понимал, что случилось. Вообще ничего не соображал.