– Охотились, ваше величество? – недоверчиво переспросил Аркадий. – На ворону? Но их же… полно.
– Да-да, знаю. Там полно, сюда вот только редко залетают. Тут вообще мало живности.
– Но погодите, а вы разве не в столице? Как же государство? Кто же там сидит? Кто на троне?
– Ох, ротмистр, лишними вопросами вы себя мучаете. Проще смотрите на жизнь. Государство… Что с ним сделается-то? А трон? Так ежели сидеть всё время, зад себе отсидеть можно. Утомили вы меня своими расспросами. Пойду, пожалуй. Может, ещё кого подстрелю. До свидания, ротмистр.
Император зашагал прочь по пустой улице.
– Постойте! – крикнул вслед Аркадий. – Стойте. Вы – не он.
– В смысле? – император обернулся, и на его лбу прорезались недовольные морщинки.
– Вы – не он, – покачал головой Аркадий, – не император. Он не такой.
– Ошибаетесь, молодой человек. Божьей милостью, мы, император и самодержец… Чёрт, постоянно забываю, как там дальше. Самодержец… В общем, не важно. Я именно тот, кто есть. Хозяин земли и Божий помазанник.
– А как вас зовут?
– Ну что вы такие глупости спрашиваете, ротмистр? Кто ж не знает?
«Действительно, все знают», – думал Аркадий, с ужасом понимая, что имя монарха совершенно вылетело из головы. На лбу выступил пот.
– Император чего? – произнёс Аркадий
– Ну как же? Империи.
– Какой?! – Аркадий был в панике: название империи он тоже не помнил.
– Так империя одна у нас, молодой человек, – в голосе государя послышалось раздражение. – И император один и Господь Бог один. Что вы глупости спрашиваете?
– Простите… – Аркадий потупился, а когда поднял взор, улица была пуста.
Возвращался он той же дорогой, которой пришёл. По крайней мере, он так думал. Хотел найти свои следы, но их не было. Он не оставил следы на снегу. Но дорогу помнил.
Страх пробирался в душу склизкими щупальцами. Но пугали не пустой город, не отсутствие жизни, не пространственные искажения, заточившие в свой плен, и даже не смерть, маячившая впереди. Страшно было от того, что разум забывал знакомые вещи. Аркадий уже не помнил лица супруги и детей, не помнил, в каком городе и в какой стране жил, забыл даже то, что делал на прошлой неделе. Прежняя жизнь улетучивалась, исчезала вместе с воспоминаниями.
Вдруг Аркадию показалось, что идёт он не по старому заброшенному городу, а по многолюдной улице. Мимо пролетали машины. Диковинные, с обтекаемыми кузовами, похожими на фантастические капсулы, они мчались по широкой проезжей части сплошным потоком, и не было им числа. А по тротуару шли люди, одетые не совсем обычно: короткие курточки, брюки непривычного покроя. Многие сторонились Аркадия, поглядывали на него с опаской, но большинство даже не замечало. А по обе стороны улицы стояли дома. Длинные, многоэтажные, они громоздились серыми утёсами и смотрели на прохожих сотнями окон. И тут страх настиг его окончательно. «Наваждение какое-то, – повторял про себя Аркадий. – Чертовщина». Хотел бежать, но понимал, что пути-то нет. Везде – одно и то же: шумящие дороги, огромные серые здания, толпы людей. Выхода не было.
А потом он снова оказался среди привычных руин. Вокруг, как и прежде, лежали развалины старого города, рос кустарник, и останки довоенных машин тихо ржавели под белым покрывалом.
– Ну как дела? – унтер-офицер Синичкин шагал рядом, усмехаясь сквозь усы. – Не заблудился?
– Что я сейчас видел? Кто это был такой?
– Думаешь, я тут, чтобы объяснениями заниматься? Сам должен понять – не маленький. Скажу только по секрету: никто его не помазывал.
Аркадий недовольно посмотрел на своего спутника, а тот хитро подмигнул.
– Оставь свои шутки, – буркнул Аркадий. – Лучше отведи обратно, как и обещал.
– Ладно. Далеко только ты забрёл. Ну ничего, скоро будешь дома.
Глава 28. Ещё одна жуткая тайна
Никогда прежде Матвей не бывал в старом городе, и теперь он с интересом рассматривал опустевшие дома и заросшие улицы, покосившиеся фонарные столбы и довоенные автомобили, изъеденные ржавчиной, словно проказой. Небо сегодня было особенно мрачным. Оно окрасилось в цвет индиго, отяжелело и, казалось, вот-вот прорвётся то ли дождём, то ли снегом.
Взводный шёл чуть впереди с винтовкой наготове. Матвей тоже не выпускал из рук оружие. Двигались молча, старались не издавать лишнего шума. Взводный хромал на левую ногу. Чувствовалось, что ему тяжело, но отдыхать он даже не собирался. Он вглядывался в оконные проёмы и облепивший обочины кустарник, а заслышав любой подозрительный звук, замирал и долго так стоял, пока не убеждался, что опасности нет. Матвей тоже прихрамывал: сапоги больно до крови натирали пятки.