Десять. Осталось всего пару минут. Пешки не задают вопросов. Они должны безропотно подчиняться воле шахматиста и идти туда, куда им прикажут. Даже заведомо зная, что шагают навстречу смерти. Но кому нравится быть пешкой? И хотя Игрок1 всячески намекает, что я — далеко не самая слабейшая фигура (ну или, по крайней мере, та из пешек, которую в перспективе собираются подвести к противоположному краю доски и превратить в ферзя), на меня снова нахлынуло параноидальное настроение.
Одиннадцать. Что там надо? Повернуть лучи против часовой стрелки на два щелчка и поймать подброшенную монету, когда та совершит пару-тройку оборотов? Всего-то! Но как же тяжело.
Двенадцать минут. За стенкой продолжают буянить соседи — вот кому всё нипочём!
Тринадцать. Нехорошее число. Блин, вот уже и дурацкие суеверия полезли наружу.
Четырнадцать минут!!! Теперь отсчёт на секунды. Дальше тянуть нельзя. Душно.
«Эх, солнышко, надеюсь, поступаю правильно», — мысленно обратился я к спящей Теоне и вышел в коридор.
Строго соблюдая все наставления Эльдрагории, положил «монету забвения» на руку, резко выдохнул, как алкоголик перед принятием на грудь стакана спирта, и подбросил предмет…
За несколько секунд до этого у толкинистов из смежного купе, что-то зазвенело. Потом один из пьяных парней пробубнел что-то оскорбительное в адрес своего очевидно опростоволосившегося приятеля. Тот возмущённо ответил обидчику. Ругань нарастала, после чего загрохотали упавшие тела.
Почти сразу за этим, долгий и протяжный звук, похожий на сигнал парохода, но только исходящий, как мне показалось, из переполненного пивными газами кишечника, спровоцировал взрыв хохота. А после недовольного возгласа «Фу-у, Вася, что ты за дряни такой нажрался?!», вся разудалая четвёрка резко распахнула двери своего купе и рванула на свежий воздух.
И всё бы ничего, но только эти козлы толкнули меня!
Проявляя чудеса акробатики, я всё же кое-как умудрился поймать перекрутившуюся на несколько лишних оборотов монету. Однако, помимо нужного слова на языке истинных творцов, из уст моих дополнительно вырвалось совсем ненужное «заклинание» на русском непечатном.
Органы слуха мгновенно зафиксировали опустившуюся на мир зловещую тишину. До чёртиков застращанный Эльдрагорией, я инстинктивно зажмурился и втянул голову в плечи, в ожидании БАДАБУМа галактических масштабов…
Бесконечно долгую минуту лежал на пыльном полу вагона, неудобно скрючившись буквой «зю» и боясь не то, чтобы пошевелиться, а даже дышать. Но нешуточные космическое силы, затронутые древним артефактом, почему-то не спешили наказывать меня за непозволительное деяние со временем.
«Может, обошлось, и никакого разрыва вселенской материи не произошло?» — робкой надеждой пискнула в голове мысль.
По-звериному я изучающе потянул носом воздух. Анализирующие атмосферу обонятельные рецепторы не выявили отклонений от нормы и я осмелился медленно приоткрыть левый глаз. А затем быстро вытаращил правый и… клацнул отвисшей челюстью!
Не знаю, как насчёт чёрных дыр и прочих аномалий, но чую, что что-то всё-таки пошло не так. Об этом красноречиво кричит и не исчезнувшая, как ей полагалось, вибрирующая в кулаке «монета забвения», и весьма интересная картина, наблюдаемая моими «зрительными датчиками».
Четыре молодых человека, разукрашенных и разодетых в, как им самим мнится, орков, застыли словно манекены. Причём застыли в очень странных и неестественных позах, не многим отличавшихся от моей. Один из парней так вообще висит в десятке сантиметров от пола. Создалось впечатление, что тела дебоширов замерли в тот самый момент, как я поймал «хронорубль». Впрочем, похоже, так оно и есть.
— Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три — на месте морская фигура замри! — вспомнил я фразу из детской игры и невольно вздрогнул, ощутив, насколько громко звучит мой голос в абсолютной тишине.
В АБСОЛЮТНОЙ!
Поскольку привычный стук колёс движущегося по железной дороге поезда, отсутствует наравне с остальными звуками, то уже заранее предвижу, что именно обнаружу за окном. Тем не менее, всё же поднимаюсь на ноги и бросаю взгляд вдаль.
Невероятно, я что, поставил на паузу весь мир?
Глава 17
Сергей
Одиннадцать мне было лет или даже десять, точно не скажу, в раннем отрочестве короче. Под впечатлением фильма про сверхбыстрого супергероя, я частенько фантазировал перед сном на тему: «Вот было бы прикольно подобно главному персонажу уметь разгоняться до скорости молнии! Чтобы относительно меня всё двигалось настолько медленно-премедленно, что между перескоком секундной стрелки с одной позиции на другую проходили целые сутки, ну или хотя бы часы, и казалось, будто мир замер».