«А как же остальные люди?! Если сейчас сниму мир с паузы, они все до единого погибнут! Там же десятки детей, женщин и стариков! Да и молодым крепким мужчинам тоже нельзя умирать! Никто не заслуживает этой ужасной смерти!» — тревожно подумалось мне.
Должен отметить, что эти мысли стали для меня открытием! Никогда прежде я не считал себя ярым гуманистом. Правда излишней жестокости к окружающим или равнодушия к чужой боли, слава богу, тоже за собой не замечал.
Артефакт в моей ладони, словно почуяв неладное, возмущённо завибрировал и ещё больше нагрелся.
«Забудь! Так и должно было случиться! Они обречены!» — то ли впрямь прошептало демуиргово творение в моём сознании, то ли примерещилось.
— А мне плевать, что так предначертано судьбой! Если в моей власти спасти их, то я сделаю это! — прошипел я кругляшу в ответ и бегом помчался обратно к поезду…
Не знаю, сколько из меня вылилось литров пота, но этого объёма вполне хватило, чтобы трижды полностью промокнуть до трусов. Не помню точное число мышц и связок в человеческом теле, но ныли они все. Даже те, которые по логике вещей не должны были принимать участия в совершаемых мною бредуще-несуще-тянуще-волочащих действиях.
Хорошим средством от бессонницы является мысленный пересчёт придуманных овец. Мне же наоборот, счёт и учёт всего подряд, помогал не уснуть.
Без понятия, сколько способен протянуть организм без сна, но, казалось, что я не смыкал веки целую вечность. Зато абсолютно точно знаю, и уже никогда не забуду, что в стандартной купейной единице подвижного состава производства тверского вагоностроительного завода девять четырёхместных отсеков, вмещающих в себя тридцать шесть пассажиров; что в плацкарте ОАО «РЖД» помещается пятьдесят четыре хомосапиенса, а в люксовом параллелепипеде для свиты класса СВ (другими словами — в спальном вагоне повышенной комфортности) способны передвигаться восемнадцать гуманоидов!
Таким образом, суммарная численность душ, включая проводниц и проводников, поваров, буфетчицу, бармена, официантов, начальника поезда, локомотивную бригаду и дежурный наряд полиции, снятых лично мною с рейса «Калининград-Пятигорск» и оттранспортированных за безымянную лесополосу составила четыреста пятьдесят две штуки! Ничего себе! Выходит, это я даже утрировал, когда заикнулся о десятках детей, стариков и женщин. На деле таковых получились сотни! И чего такой толпище не сиделось дома посреди зимы?
Понятное дело, что каким бы двужильным или двадцатидвухжильным я ни уродился, а на горбу всех их ни за что бы не выпер. Так что в самом начале операции пришлось взять творческий перерыв и мастерить «сани». Скользкий пластиковый лист метр на два с удобно загнутыми бортами, выломанный из перегородки барной стойки, несколько связанных воедино простыней в качестве упряжи — и готово!..
Спустя ещё миллион секунд каторжного труда вновь, не чуя ни ног, ни рук, ни спины, рухнул отлёживаться на снежное покрывало.
Эх, а всё-таки чертовски приятно осознавать, что ты практически вернул с того света столько народу. Впрочем, ни ангелом-хранителем, ни тем более каким-то супергероем себя по-прежнему не ощущаю. А, как ни странно, даже наоборот, чувствую чуточку виноватым, представив, сколько кошмарных минут предстоит пережить всем этим людям, когда они под «оглушительный бабах» вдруг очнутся ночью, посреди степи, без еды и воды, без верхней одежды и багажа… И зарево полыхающего на горизонте гигантского пожара. Жуть!
Хм, может всё-таки сделать ещё несколько ходок — привезти немного ящиков с провизией из вагона ресторана, матрацев, тёплых одеял и аптечек? Аптечек, кстати, можно побольше — столько, сколько найду! А то фиг знает наше доблестное МЧС, может оно только по телевизору да на иностранные катаклизмы так шустро реагирует, а когда в беде соотечественники — не шибко шевелится?
«Охо-хо, как же не хочется. Ну, зачем, спрашивается, мы столько энергии тратим на чужаков, которые о наших мучениях даже и не узнают?» — с жалобной эгоистичностью заныли мои кости.
«Ничего, потерпите, милые. После проделанного колоссального объёма работ, это уже такие мелочи», — подбодрил их я, со скрипом принимая вертикальное положение. — «Ведь если не мы сейчас, то кто потом позаботится о несчастных, когда потерпит крушение самолёт?»
Хм, самолёт?..
Спустя ещё миллиард долгих секунд я научился из подручных средств мастерить лестницу «к небесам» и узнал, что вместимость широкофюзеляжного двухпалубного четырёхдвигательного реактивного пассажирского одноклассового (это когда на всех этажах летят люди без разделения на элиту, середнячков и третьесортных, а условно равного социального положения) аэробуса А-380 аж восемьсот пятьдесят три гражданских лица. Плюс экипаж двадцать шесть человек.