- Ты способен переложить ответственность за решение на машину? - возмутилась Ведена. - Бездушный аппарат не в праве ничего решать! Это дано только людям, слышишь? Людям! Но не таким холодным эгоистам, как ты, которые думают исключительно о себе! Тяжело дыша, Ведена откинулась на спинку кресла.
- Неужели ты этого не понимаешь. Гирл? Жизнь без борьбы это пустота, предательство по отношению к самому себе!
Дангисвейо упрямо покачал головой.
- Тебе известно далеко не все. Кое о чем бюллетени умалчивали. Когда арайцы поняли, что Чирна взорвется и что за этим последует, тысячи наиболее пожилых из них покончили с собой. Из страха. А может быть, чтобы оставшимся было легче выжить. Мы обнаружили их трупы. Они перерезали себе горло, протыкали острыми камнями сердце, одна женщина вспорола себе живот... Это было убийство, и повинны в нем были мы...
Ведена закрыла лицо руками.
- Тебе легко говорить о трусости, о предательстве по отношению к самому себе, - в его голосе прозвучала издевка. Здесь это просто. Тебе не пришлось видеть их мертвецов. А у нас все внутри переворачивалось... Да, ты права. Я и за это ненавидел Лармонта. Я обязан был противиться его планам, не брезгая никакими средствами. А меня это показное великодушие - как же, спасение младших братьев по разуму! - укачало, как младенца колыбельная песенка. Катакомбы, подземные пещеры... Курам на смех! - Дангисвейо разозлился не на шутку. - Даже при самом удачном исходе мы оставили бы их в жалчайших условиях. Двадцать тысяч существ, страждущих без воздуха, света, пищи, воды, навсегда лишенных естественных условий жизни мы запихнули бы их в тюрьму, только и всего! И в ней бы они погибли, рано или поздно. Были бы погребены заживо. Нам следовало бы ничего им не говорить и ничего не предпринимать. Улетели бы - расстались друзьями. Зарождение1 новой ошеломило бы их, ни о чем не ведающих... Погибли бы в результате природной катастрофы...
Он вновь овладел своим голосом.
- Мы не боги. Мы не способны переделать мироздание "по своему хотению". Против природы не попрешь. А как поступили мы? Заблаговременно, за несколько месяцев, сказали им: "Послушайте, вы, арайцы! Скоро вам придет конец, ваше солнце взорвется! Но мы, люди, поможем вам..."
Дангисвейо сделал пренебрежительный жест рукой.
- А ты настолько ослеплена своим чувством, что продолжаешь защищать Лармонта. Его внутренняя расхлябанность принесла арайцам больше бед, чем ты думаешь. Он загодя объяснил, какой будет их смерть, нарисовал жуткие картины. И последние дни, недели, месяцы жизни этих существ были исполнены страха. Но они доверились нам, которые ничем не могли им помочь! Ты ушла от меня к нему, человеку чуткому и сердечному, а он?.. А он бросил тебя! Я... я соврал тебе. Мы могли поддерживать связь с Землей. И он тоже мог бы связаться с тобой, только, видно, не осмелился, духа не хватило.
- Прекрати!
Ведена произнесла это тихо, но столь значительно, что Дангисвейо сразу умолк. Ее била дрожь, но он понял, что это не от слабости или неуверенности в себе. Наоборот, весь вид этой женщины подчеркивал ее внутреннее превосходство над ним. Он никак не мог понять, что делает ее такой неуязвимой и безразличной к его намекам и упрекам.
Дангисвейо был уверен, что его последние слова раздавят Велену, но ее реакция была столь неожиданной, что он сразу отрезвел. Ему даже стало стыдно: с чего это вдруг он так разошелся?..
- Я не простила бы себе, если бы пропустила мимо ушей все твои нападки на Нормена, - сказала она наконец, убирая со лба прядь волос. - Я выслушала их внимательно. И это помогло мне лучше понять его. Ведь у тебя один угол зрения - ненависть. И поэтому ты нечестен. Хотя единственное, о чем я просила, - рассказать обо всем честно, как это было. Ну, не обо всем, о Нормене... - Она вопросительно взглянула на него. - Я еще не все сказал. Выслушай меня до конца.
8 Миновало чуть более полугода с момента приземления "Ромула", и вот оно - страшное известие! Аппараты зарегистрировали деформацию пространства: гравитационный шок, предшествующий взрыву на Чирне. Белый карлик превращался в быструю новую.
Гарпойе созвал экипаж в общем зале. Коротко обрисовал создавшееся положение. Приказал немедленно прервать все работы - больше помочь арайцам нечем. Аннигиляторы были немедленно возвращены на корабль: при вылете из системы Чирны их силовые поля станут основной защитой от излучений новой.
И тут повторилось то, с чем Гарпойе уже столкнулся однажды: отдельные члены экипажа его приказу не подчинились.
Несмотря на решительный запрет, Лармонт, а вместе с ним и еще шестеро мужчин и женщин оставили "Ромула".
Они отправились к арайцам, и ни просьбами, ни приказами остановить их не удалось.
Когда "Ромул" стартовал, они остались на планете.
Восемнадцать часов спустя Чирна вспыхнула.
Всему живому на Аре пришел конец.
- Значит, Нормен знал, что они все погибнут, - Ведена не смотрела на Дангисвейо. - Но если бы он, в которого эти существа верили как в бога, бросил их в минуту смерти, он никогда не смог бы посмотреть кому-то в глаза. Я его знаю. Он не мог поступить иначе. Тебе, Гирл, этого не понять. Он попытался облегчить этим беспомощным существам самый тяжкий миг их жизни - и уйти в небытие вместе с ними. Нет, его жертва не была бессмысленной, это было... ах, Нормен, почему...
Ведена разрыдалась.
Дангисвейо даже не пошевелился, глядя на нее с некоторой неприязнью: "Сначала оправдывает Лармонта, а теперь оплакивает его... лишено всякой логики".
Но Ведена постаралась успокоиться. Она подняла глаза на Дангисвейо и заметила презрительно опущенные уголки его рта.
- Ну ладно, - проговорила она, вытирая слезы. - Ты полагал, что сможешь изобразить все так, чтобы я почувствовала себя обманутой и униженной. Ты ошибся! Мы с Норменом расстались еще до старта "Ромула". Он не был мне неверен. Он вообще не был способен обманывать - ни себя, ни других. И за это я любила его, люблю и уважаю сейчас... А я-то, я... Боже мой, как же я сразу не поняла, не почувствовала, что заставило его и остальных остаться на Аре, хотя новая уже взорвалась и они знали, что их ждет.
- А сейчас понимаешь?
Ведена поднялась.
- Благодарю тебя за то, что ты нашел время для меня. А теперь прошу об одном: никогда, никогда больше не приходи сюда.
Дангисвейо тоже встал и, холодно кивнув, попрощался.
Он опустился вниз на лифте и вышел из дома.
Был вечер. Он глубоко вдохнул свежий смолистый воздух.
"Ну вот и все позади", - подумал он и, запрокинув голову, уставился в необозримое звездное небо. Чирны отсюда не было видно, но она где-то там, поблизости от Веги.
"И все-таки, Лармонт, твоя смерть бессмысленна", - говорил он себе по дороге, но невеселое настроение от этого не улучшалось, а напротив, неуверенность капля за каплей точила его мозг. Он еще и еще повторил про себя эту фразу, словно заклинание. Но сам себе не верил...