– Чёрт возьми, он потерял уже наверное литра два крови, – скрипнул зубами Геннадий.
Затем он посмотрел на Дмитрука, который только сейчас начал приходить в себя и только каким-то чудом не пострадал в перестрелке. Озимцев подошёл к нему и взял за шиворот.
– Зачем ты выстрелил в него, сволочь? – он встряхнул Владимира.
– В кого? В Логинова? Он же хотел нас всех убить, – прохрипел Дмитрук.
– Ты что не видел в кого ты стрелял? Ты выстрелил в Макса!!! – Гена с трудом сдерживался, чтобы не вмазать Дмитруку.
– Что? – Дмитрук соображал ещё не очень хорошо. – Я точно видел, что стрелял в Логинова.
– Да он уже был мёртв к тому времени! – заорал Гена.
– Не может быть, я же видел… – язык Дмитрука заплетался, он едва не терял сознание.
– Я не знаю, что ты видел, но если Макс умрёт, следующим на очереди будешь ты! – Озимцев зло оттолкнул Дмитрука на спинку сиденья.
– Не горячись, давай сначала всё выясним, – сзади незаметно подошла Лена и взяла его за руку.
Геннадий глубоко вздохнул, успокаиваясь.
– Мы приехали! – Савельев затормозил возле одного из зданий и заглушил мотор.
– Помогите мне вынести Макса, – Гена уже стоял с одной стороны носилок.
Малецкий, Бондаренко и Кузя взяли носилки, на которых лежал Романенко, и помогли Гене вынести Лёшу из автобуса.
– Это и есть поликлиника? – Озимцев кивком головы указал на здание, возле которого они остановились. Оно было частично разрушено.
– Да, там должны быть необходимые инструменты и медикаменты, – Руслан замялся. – По крайней мере, я надеюсь, что их ещё не вынесли оттуда.
– Прикройте нас, – попросил Гена, и они вчетвером понесли носилки внутрь.
Двое уже привычно подхватили под руки Дмитрука, остальные взяли их в кольцо.
– Направо, – скомандовал Руслан. – Та часть поликлиники менее разрушена.
– Будем надеяться, мы найдём там что-то полезное, – тихо произнесла Лена.
Группа направилась в сторону правого крыла. Носилки всё так же были окружены охраной.
Крыло оказалась в довольно неплохом состоянии. Они зашли в кабинет хирурга.
– Кладём его туда, – Гена кивнул на заваленный мусором широкий стол. – Скиньте только с него хлам кто-нибудь.
Савельев одним широким движением руки смел мусор на пол. После того, как они положили Лёшу на стол, Гена снял с него бронежилет, расстегнул куртку и разорвал тельняшку, ранения обнажились. Кровь так и не остановилась, она ручейками стекала по его телу на столешницу.
– Здесь есть наркоз или обезболивающее? – не оборачиваясь, спросил Гена.
Руслан начал рыться в шкафчиках и через несколько секунд нашёл ампулу какого-то препарата.
– Вот, это обезболивающее, мне когда-то такое кололи, очень хорошо помогает, – он протянул ампулу Озимцеву.
– Что это? – Гена взял её, повертел в руках.
– Диклофенак, – Руслан ткнул пальцем на надпись на ампуле.
– А разве он производится не в таблетках? – недоверчиво спросил Озимцев.
– Он производится в виде раствора для уколов уже лет десять как, – Руслан недоумённо изогнул бровь. – Ты что, не знал?
– А шприц есть? – Гена поспешил перевести тему.
– Ага, держи, – Руслан достал из того же шкафчика шприц, упакованный в плотный полиэтилен.
– Я не знаю, какая доза ему нужна, – теперь Гена нерешительно вертел в руках и ампулу и шприц.
– Думаю, одна ампула не вызовет передозировку, – пожал плечами Руслан.
Озимцев набрал 2 кубика диклофенака и вколол их Романенко.
– Мне нужны скальпель и щипцы, чтобы вытащить пули.
Руслан снова начал шарить по шкафчикам и тумбочкам, ему помогали несколько солдат.
– Нашёл скальпель, правда, он далёк от чистого состояния, – Малецкий протянул пыльный скальпель Гене.
– Дай сюда, – Аксёнов взял скальпель и вытер его об относительно чистый край тельняшки. Затем достал зажигалку и прокалил лезвие над пламенем.
– Обмакни, – Руслан протянул невесть где найденную им полупустую склянку со спиртом.
Пока Аксёнов возился со спиртом, из подсобки кабинета вышел Ерёмин с пинцетом в руках.
– Нормальных щипцов не было, это – всё, что есть, – он протянул пинцет Аксёнову для обработки.
Через минуту Гена со скальпелем в руках подошёл к Романенко.
– Думаю, обезболивающее уже подействовало, – он шумно вдохнул, собираясь с духом, затем аккуратно и быстро сделал надрез в районе живота, куда попала одна из пуль.
Лёша громко застонал, но в себя не пришёл. Всё же ему было больно, обезболивающее не было предназначено для таких операций.
– Потерпи, брат, – Гена стиснул зубы, чтобы не дрогнула рука. Ему было не очень-то приятно причинять боль другу.
Закончив надрез, он передал скальпель Аксёнову и взялся за пинцет. Лёша снова застонал. Через 10 секунд об пол глухо звякнула первая пуля.
– Так, теперь нужно достать вторую, – Озимцев нервно сглотнул.
Аксёнов передал ему продезинфицированный скальпель и ободряюще похлопал по плечу. Гена начал делать аналогичный надрез на Лёшиной груди между рёбрами правее сердца. Все смотрели на это затаив дыхание. Почти никому из них ещё не доводилось видеть, как вытаскивают пули в таких подробностях. Дьяболика даже стошнило. Лёша снова начал стонать. Внезапно он резко дёрнулся, скальпель пошёл в сторону…
– Я чувствую её, я… – Алексей замолчал, его губы искривились в гримасе. – О, Боже, как же больно…
– Отстранись от боли, – рука пришельца сжала его плечо сильнее, и боль немного отступила. – Дальше – сам. Тебе нужно лишь мысленно приказать себе забыть о ней.
– Легко сказать, – простонал Алексей.
– Скоро ты поймёшь, что сделать это так же легко. Но ты должен бороться, иначе тебе не выжить! – П`эл повысил голос.
– Твою мать!!! – Гена резко отдёрнул руку.
Гена подсознательно был готов к тому, что что-то пойдёт не так, поэтому среагировал почти мгновенно. В результате надрез остался практически прямым, ничего лишнего задето не было.
Он снова взял пинцет и осторожно ввёл его в разрез.
– Где же ты… – он пытался нащупать пулю, но у него ничего не получалось.
Лёша стонал непрерывно, затем дёрнулся ещё раз, заставив Гену на секунду выпустить из рук пинцет, оставив его в ране.
– Долго так копаться не получится, – кровотечение из раны всё усиливалось, Гене было всё труднее видеть, что он делает внутри.
Наконец, пинцет задел что-то твёрдое.
– Держите его, не хватало ещё мне что-то у него повредить, – сказал Гена, не оборачиваясь.
Несколько человек как могли, обездвижили Лёшу, буквально навалившись на него всем телом.
Гена быстро ухватил пулю и резко выдернул её. Пуля оказалась немного в стороне от разреза, поэтому это движение вышло очень болезненным. Если бы Лёшу не держали, он наверняка упал бы со стола.
Романенко стиснул зубы так, что, казалось, они сейчас раскрошатся. Так просто он не сдастся! Ярость подстегнула его, прошла по телу жарким пламенем. Он собрал волю в кулак и мысленно приказал себе отключить чувство боли. К его собственному удивлению у него это получилось, боль исчезла сразу и полностью. Но радовался он недолго. Галактики внутри него начали исчезать, и он испуганно открыл глаза и посмотрел на небо. Там тоже гасла галактика, но это уже были не просто его внутренние ощущения и образы. Лёша перевёл взгляд на П’эла, тот грустно смотрел на него. Они оба знали, что это означало. Жизненные силы Алексея стремительно угасали, а он всё ещё не овладел необходимыми ему знаниями.
– Теперь нужно что-то сделать с кровотечением, оно никак не прекращается, – Озимцев отбросил окровавленный пинцет.
– Нужно, как минимум, зашить повреждённые артерии, – предложил Бондаренко. – Если только тут не найдётся… – он не договорил и принялся что-то искать по кабинету.
– Даже если зашить артерии, это его не спасёт, он потерял уже, наверное, несколько литров крови, – Гена выругался.
– Значит, сверх того ему нужно переливание. Какая у него группа? – не отрываясь от поисков, спросил Бондаренко.
– Четвёртая положительная, – Геннадий посмотрел на нашивку на куртке Лёши.
– Довольно редкая группа крови, – Бондаренко поморщился.