— Конечно, — я кивнул. — У франков они уже давно в ходу, но мы будем умнее в плане распространения и обеспечения. Он не забыл, что я его с макетом жду второго дня?
— Не забыл, ну, а забыл, так напомним, — Репнин уже вовсю что-то строчил. Мне же, глядя на него, захотелось себя по голове погладить. Какой же я молодец, сумел потенциал разглядеть. Черкасского же я вместо Головкина на должность канцлера утвердил. Пока временно, а там посмотрим. Он слишком богат, чтобы на мою почти нищую казну покуситься, потому-то я его и выбрал.
— Ты бы уже поел чего, остынет же, — проворчал Митька, возвращая меня с небес на землю.
— Да, точно, — я сел за стол, ополоснул руки в специальной чаше, мне пришлось долго биться, чтобы ее вообще приносить начали, но сумел и то радость. — Юрий Никитич, составь компанию, не побрезгуй.
Когда Репнин уселся и, глядя на меня омыл руки, прежде, чем кусок рыбы себе отломить, я также приступил к раннему ужину. Мне же скоро переодеваться, чтобы на ассамблею ехать.
Несколько минут было слышно только негромкое чавканье и стук столовых приборов. Только начав есть я понял, насколько проголодался. Вообще еда меня устраивала, обилие каш и печеностей вполне усваивалось, так же, как и мясо. Правда, сейчас пост Великий шел, но отсутствие мяса меня пока что не сильно напрягало. Больше отсутствие картошки бесило, но завтра я сам ее себе приготовлю. А повара велю к стулу привязать, чтобы смотрел, а потом и пробовал. Каналья, не может элементарного блюда приготовить. Когда первый голод был утолен, я сидел и потягивал кофе, поглядывая на Репнина.
— Ну, чем еще порадуешь? Или на сегодня хватит потрясений? — по его виду сразу стало понятно, что самый смак он приберег напоследок.
— Тут Царен-Дондук и Дондук-Омбо прибыли. Хотят свою проблему на твой суд вынести. Чтобы спор свой попытаться миром разрешить.
— И? — я вопросительно посмотрел на Репнина. Внутри все похолодело. Вот только калмыков, которые что-то не поделили мне здесь не хватало.
— Так известно что, кого из них на ханство к далай-ламе посылать будешь?
— А почему этот вопрос я должен решать? — очень тихо задал я такой интересный вопрос.
— Ты их сюзерен, кто как не ты? — Репнин задумался. — Только решай быстрее. А то до меня слухи дошли, от армейских моих товарищей, что Дондук-Омбо в сторону Порты посматривает. Да и калмыков за ним стоит немерено, — черт. Вот только калмыков на стороне осман мне не хватает. А вообще, очень ненадежные товарищи эти калмыки, но Репнин прав, нужно что-то решать. Вот только что? Я же вообще о них ни бум-бум.
— Вижу, что еще новость есть? — я уже боялся его о чем-то спрашивать.
— Есть, сегодня прибыло посольство из Пекина. Император Инь Чжэнь хочет поздравить своего царственного собрата с восшествием на престол. Посланник Тоси вручил сегодня верительные грамоты и теперь ждет момента, когда сможет лицезреть твое величество, дабы лично передать дары от своего господина.
— Ты хочешь сказать, что два калмыцких вожака, претендующих на роль ханов, и представитель цинского правительства Пекина сейчас одновременно находятся в Москве? — Репнин только руками развел. — Ну ты умеешь новости выдавать, Юра, — я встал из-за стола и бросил Митьке. — Пошли одеваться, а то мне скоро, может быть, еще пожары тушить придется, надо наплясаться напоследок.
Глава 5
Ассамблея, праздник жизни, созданный моим дедом Петром Первым. Деление на комнаты по интересам, красавицы в бальных залах, звуки музыки, звон бокалов, смех до утра, об этом я думал, выходя из своего громоздкого экипажа перед парадным входом во дворец Рейнгольда Густава Лёвенвольде, назначенного когда-то моим учителем. Учитель из него был так себе, я бы даже сказал, что хреновым учителем он был, но именно ему я обязан знанием трех европейских языков и отдельно матерным немецким. Ну что же, посмотрим, насколько хорошим организатором он является, ведь данная ассамблея первая, которую я посещаю официально, после снятия годичного траура по великой княжне, и моего полноценного выздоровления. Правда, Бидлоо, каждую неделю осматривая меня, не стесняется мне в лицо тыкать моим здоровьем, утверждая, что я здоров, как молодой жеребец, но ему простительно ворчать, шутка ли – целый месяц в четырех стенах провести, для его деятельной натуры – это очень большое потрясение.