— Это что такое?! — изумился Игорь. — Господин штабс-капитан?!.
Параволк ответил замученным взглядом. Тот, кто чесал ему нос, пояснил:
— Ранили стрелой. Наконечник ударился в кость и разломился.
— Кто ж поднял руку? — Игорь погладил жесткую шерсть на загривке Файта.
— Погрррраничники! — рыкнул тот. — Заканчивайте. Скоррее.
— Тебе все равно еще до вечера лежать, — невозмутимо объявил врач, спринцуя рану. Файт тяжело вздохнул и закрыл глаза.
Игорь прошелся у компьютеров, взял готовую карту, посмотрел. В окно было видно, как возле небольшой вертушки хохочут, разговаривают и опять хохочут несколько человек. Игорь прислушался и улыбнулся.
— …мрачный такой! И по сторонам оглядывается: "А где тут у вас сортир?" Я ему говорю: "Да в чем проблема, счас сделаем!"
— Погоди-погоди, и он что, прямо в нору?!
— В том-то и дело! А оттуда кээээк…
Вникнуть в рассказ Игорь таки не успел — вошедший старший четвертой группы обменялся с ним рукопожатием и объявил:
— Удачно, что вы тут. Мы вчера перебили на стоянке их отряд и захватили офицера. Хотели его отправить на станицу, но, может, сами допросите?
— Да, конечно, — Игорь отложил карту и обнаружил под нею коробочку с диском. Это была классическая музыка для струнных в гитарной обработке — старинные исполнители в интерпретации Полины Дашковой, какой-то местной.
— Это чей диск? — поинтересовался он. — Я возьму послушать, люблю гитару.
— Мой, бери, — не оборачиваясь, ответил один из операторов.
Игорь сунул диск в карман и вышел следом за старшим четвертой…
…— А ну — встать! — бородатый разведчик отвесил иррузайцу сильного пинка и заставил подняться. Вабиска, непрерывно шевеля скрученными руками, смотрел на Игоря с плохо скрываемым страхом. Лоб у него был рассечен — на его коже рана выглядела трещиной в древесной коре, кровь запеклась натеком смолы.
— Добрый вечер, — Игорь сел на спинку стула и уперся ногой в край стола, а второй закачал над полом. — Я с ним поговорю один на один, ага? — дружелюбно подмигнул он бородачу. Тот понимающе хмыкнул, почти сочувственно потрепал вабиска по плечу и вышел, закрыв дверь. Игорь беззлобно уставился на пленного и, достав свою полевку, начал подрезать ногти. Когда это занятие мальчишке наскучило, он пошлифовал ногти о куртку и, не глядя на нож, которым начал играть, поинтересовался: — Ты мне ничего не хочешь сказать? — уже на местном языке. — Я весь пристальное внимание… Да, я забыл представиться…
— Не нужно, — прохрипел вабиска. — Я знаю, кто ты. Ты Муромцев, ты Неумирающий.
— А, так вот как меня зовут в вашей среде, — довольно отметил Игорь. — Приятно… А ведь ты, — Игорь соскочил на пол, — ты меня боишься. И это — правильно, — он удовлетворенно кивнул. — И боишься ты не того, что я могу с тобой сделать, а именно — МЕНЯ! — Игорь шагнул вперед, иррузаец попятился, закидывая голову, как испуганный конь. — И это — тоже правильно. Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты мне будешь отвечать. И пусть тебя хранит ваша Птичка, если соврешь или хотя бы умолчишь. Так?
— Да, — лицо иррузайца вздрогнуло всё, как маска из желе. — Да.
— Меня предполагалось убить. Это так?
— Да.
— Кем был разработан, план, кто приказал? Уигши-Уого?
— Да…
— Что сейчас?
— За твою голову, — вабиска шевелил только губами, — назначена огромная награда. Но ее никто не хочет получать. Все говорят, что ты послан Пещерным Змеем.
— Ты в это веришь?
— Да…
— Хорошо, — довольно кивнул Игорь. — А теперь скажи мне — кто такие яшгайаны? — глаза пленного испуганно метнулись. — Говори! Кто. Они. Такие?
Иррузаец открыл рот… и вдруг, засипев, рухнул на пол.
— Так, — констатировал Игорь и сплюнул в досаде. — Блокада, ч-черт, а я не спец, зря полез… Эй! — Игорь двинулся к выходу. — Он подох, убирайте!..
…— Я, между прочим, правда говорил с Зигом, — Степка протянул Игорю половину шоколадного батончика. — Не сразу, но с ним — тоже. Он нас приглашает праздновать Праздник Урожая в Фелькишер Ланд.
— Праздновать праздник — так не говорят, — поправил Игорь. — Но идея заманчивая.
— Значит — едем?! — обрадовался Степка так, что Игорь засмеялся и, взяв его за плечо, негромко спросил:
— Влюбился?
Степка вспыхнул, сбросил руку, но тут же вздохнул и виновато признался:
— Кажется, да. Мне без нее все время скучно, и настроение какое-то унылое. Я понимаю, Динка…