Выбрать главу

— Но моя мать... пока что не приезжает! — ответила я.

Он с удивлением посмотрел на меня: что еще за разговорчики, какая еще моя мать?

— А без нее я не могу! — я сокрушенно развела руками.

Он обалдело смотрел на меня: такого, что я еще могу не соглашаться, он уж никак не предполагал! Прошло время, верблюжонок ты мой!

— Я слышал... ты видела меня, — произнес он после долгой паузы довольно-таки странную фразу. «Слышал»...«что видела»... так вот откуда ветер дует! Боится... я же «свидетель»! Согласен даже жениться! Только я немножко перезрела — вот беда.

Я смотрела — вид у него был холеный, ухоженный. Явно, что все это время он не скитался по подвалам, а чудесненько жил у какой-то богатой бабы, а эта квартира ему просто была не нужна, так же, как я.

— Откуда... ты слышал?

— У тебя будет все! — игнорируя глупый женский вопрос, заговорил он. — Большой дом у моря! Будешь ездить сразу в двух машинах!

Как это... по частям, что ли? — подумала я.

— Ты знаешь... я должна подумать! — проговорила я.

— Сколько? — удивленно воскликнул он.

— Да месяцев девять, — подумав, ответила я. И посмотрела на часы. — Ну — пойду думать! — я встала и двинулась к двери.

— Я слышал — ты хочешь меня предать! — хрипло за моей спиной проговорил он.

Я удивленно обернулась: а что же, он считает — он не предал меня?

— Да, вообще, есть такая идея, — спокойно ответила я.

Даже усы его задергались от гнева!

— Тогда ты не выйдешь отсюда! — наконец выговорил он.

— Согласна. Но при условии, что ты выйдешь! — ответила я.

Он стал хватать воздух ртом, как рыба, вытащенная из воды.

— Родители... получат тебя малой скоростью... по частям! — надувшись, как кот, прошипел он.

Вот это уже разговор! Примерно такого я и ожидала!

— Ну, — после того, что было со мной в больнице, — думаю, это будет уже не страшно! — ответила я и посмотрела ему в глаза.

Раздался звонок. Потом еще и еще! Я знала, кто это ломился, — но знал ли он? Уж больно он испугался!

— Сиди! — наконец бросил мне он и пошел открывать.

В дверях стоял Толян, в майке и в трусах.

— Жену мою... мне давай! — с ходу потребовал он.

Шах надменно смотрел на него. Потом полез в белоснежный свой китель, вытащил мятую трешку и протянул Толяну.

— На... завтра можешь нажраться. А сейчас — уходи!

Шах потянул дверь. Толян удержал. Потом он выдернул меня за руку на площадку. Потом как-то снизу, неожиданно, засветил Шаху в глаз. Потом захлопнул дверь. Мы, ругаясь, стали спускаться.

Наутро Толян растрогал меня — деликатно постучал, и, когда я хрипло сказала: «Да!» — он вошел в мою комнату в новом своем костюме, в шляпе, которая сидела на нем, как на корове седло.

— Слушай... может, пойдем макулатуру сдадим? — кашлянув, робко проговорил он.

— Какую макулатуру? — спросонок не врубилась я.

— Вот, — открыв дверь, показал на перевязанные кипы газет.

— Ну, а я-то здесь при чем? — удивилась я.

— Книгу какую-нибудь дадут, — неуверенно проговорил он.

— Ну хорошо... выйди — я оденусь!

...Все бурно реагировали, когда мы шли через двор.

— С кем это наш Толян?

— Да это супруга его.

— Супруга? Вот это да! Какую красавицу оторвал!

— Выступать будешь — схлопочешь в глаз! — сурово предупредил Анатолий сразу всех...

Сказка седьмая

После всех этих дел у меня наступила, как я сама говорила, стадия озверения.

— Ах, вы так со мною? Ну ладно! Устрою вам рыбий глаз! Посмотрим, на что способна девчонка из провинции!

Продолжала работать я лаборанткой... но постепенно стала выпускать коготки. Стала сначала шустрить по профсоюзной линии, сказала, что занималась десять лет художественной гимнастикой, могу попробовать организовать группу аэробики.

— Но понимаете, — профкомовская деятельница Виолетта Прокофьевна говорит, — нам бы хотелось, чтобы и аэробика несла бы определенную смысловую нагрузку, как-то отражала бы то, чем все мы сейчас живем!

— Ну разумеется! — говорю. — Иначе я и не мыслю!

Прекрасно мы поняли друг друга.

И на вечере, после торжественной части, показали мы с девчонками танец — я солировала, разумеется, — все выдала, на что была способна, все в зале заторчали, даже старички. И ни с какой стороны не придерешься — назывался наш номерок: «ЦРУ тянет свои щупальца к слаборазвитым странам»!