Побрел к дому. Дома — праздник! Дочь исправилась наконец-то, честно сказала про двойку. Торты, шампанское!
— Ну молодец! — ей говорю. — Начало есть! Ну покажи отметку-то хоть — дай полюбоваться-то!
— А у нас... дневники собрали, — глаза забегали.
Опять ложь!
— Ну это-то зачем тебе надо?! Ради каких-то жалких тортов?!
— Нужны мне ваши торты! — трахнула дверцей, ушла к себе.
Убито посидели с женой на кухне.
— Что же это такое? Что же с ней делать-то?! — застонал я.
— Удивляешься? А сам? Тоже все врешь! — закричала жена.
— Что я вру?!
— Все! Где ты был позавчера? Думаешь, я не понимаю?
— Я же сказал! Для дела!..
— Да? И где это дело?
— Ну все! — я вскочил. — ...Чтобы завтра же сходила к врачу — ясно? И сказала бы наконец чистую правду — что у тебя! Понятно?! — хлопнув дверью, я ушел в кабинет... И пес забрался под кровать и весь вечер не вылезает — вроде заболел. Опять ветеринара вызывать — минимум четвертной. Продают пса за бесценок, а после, когда привяжешься к нему, выкачивают миллионы!
Я разыскал жену на балконе.
— А я тебя по дыму нашел! — обрадованно сообщил я.
Утром жена растолкала меня:
— Вставай, любимый! Всё г! — Они с дочкой захихикали.
Я это воспринял как оскорбление, резко поднялся, брякая, собрал в сетку молочные бутылки, побрел под мелким дождичком их сдавать. Так провожу свой отпуск! Продавец молочного, красавец брюнет, заорал:
— Убери поганые бутылки свои!
— Что-то ты больно горяч для молочного отдела!
— Всякий тут вякать еще будет! — Он схватил горсть творожной массы, швырнул, глаз мне залепил...
Задрав голову, зажмурившись, на ощупь до дома дошел. Жена открыла.
— Что с тобой?!
— Выскреби быстро из глаза в какую-нибудь баночку... Представляешь — бесплатно!
— Тебя Костя ждет.
— Где?!? — радостно завопил, в комнату бросился.
Обнял, поцеловал. Он говорит:
— Скажи честно... ты кипятильничек не брал?
— Да что там кипятильничек! Я самовар тебе подарю! Вот!
Когда Костя, растроганный, ушел, я бросился было в кабинет, работать, но тут снова хлопнула дверь — дочурка пришла. Гордо показала дневник с двойкой — все верно, не обманывала она нас!
— Ну, а сейчас что намереваешься делать?
— Гулять!
Пес с грохотом свалился с кровати, цокая когтями, стал радостно прыгать.
— Да не с тобой, балда!
Мы засмеялись, все трое... Наконец-то! И пес радостно прыгал... Чем не счастье?
Вернулся в кабинет, набросился на статью — ну сейчас-то она поддастся! Сломалась машинка... Гляжу — буквы бьют по бумаге, а следов нет! Подбрасыватель сломался, который черную жирную ленту под буквы подбрасывает, — поэтому и следов нет... Неправда — останутся следы! Во втором и третьем экземплярах, где копирка подложена, — останутся! Стал печатать... хотя и странно, когда следов никаких не видишь. Подошла жена, долго изумленно смотрела, как я бойко стучу, а следов не остается.
— Ты что это делаешь?
— Печатаю!
— ...А где же буквы?
— Там, в глубине.
— А ты уверен, что там они есть?
— Уйди!
Стучал я по чистому листу и думал с отчаянием: ну когда же будет так, чтобы все хорошо?
И понял вдруг: а никогда! Никогда такого не будет, чтобы все было хорошо! И надеяться на надо, мучиться зря!
И только понял я это — сразу словно гора с плеч упала... «Никогда!» Не надо и мечтать! Колоссальное облегчение почувствовал. Вот хорошо... От радости даже по машинке кулаком стукнул — все же не зря она мне дана! Помогает сосредоточиться.
В мягкой манере
Поздней ночью, прервав тишину, зазвонил резко телефон. Я выдернул розетку — и почти сразу же позвонили в дверь... Ну, вот они и пришли! Жена и дочь, вскочив, молча пялились на меня — но чем я мог их успокоить?
Началось все с легкомысленной вроде бы встречи с другом Юрком — мы крепко обнялись, потом свернули в знакомую «щель».
— Ну... в мягкой манере? — пробормотал Юрок.
Тут только я заметил, что он держит рюмку как-то не так — растопыренной ладошкой.
— Что это? Новый стиль? — кивнув на его руку, спросил я.
— Ага! — мрачно усмехнулся Юрок. — Старый нам больше не подходит! — Поставив рюмку, он поднял руку, и я увидел, что два пальца — указательный и средний — перерезаны белым шрамом, торчат, как палочки.
— Та-ак, — проговорил я. — Как же это?