— Целлофана кусок в трубу залез! — словно вареным голосом проговорил Виктор и, свесив ноги, начал спускаться по лесенке. Вслед за ним мы вернулись в зал. Мощные струи, заполняя все помещение паром, били уже из ржавых кранов с деревянными ручками, сотрясая тазы.
Оказалось, однако, что наша с ним одиссея на этом не кончилась. Когда мы вышли из бани, Виктор вдруг решительно свернул по берегу совсем не в ту сторону, где был оставлен наш верный снегоход.
— Куда ты? — настигая его, спросил я.
— В Ровное, — отрывисто ответил он.
— Зачем?
— Надо!
Ничего себе «Ровное» — приходится карабкаться по горам!
— А... куда там? — изо всех сил стараясь не отставать от него, поинтересовался я.
— В общежитие, — проговорил он.
— ...В женское?
Виктор энергично кивнул.
— А... зачем? — задал я робкий вопрос. Виктор усмехнулся. Но что-то все вокруг мало напоминало ожидаемое: мы забрели в какую-то совсем дикую местность — словно не на земле. Какие-то гигантские глыбы громоздились по краям дороги, закрывая небо.
— Слышь, Володька, дай-ка закурить! — вдруг резко останавливаясь, проговорил мой Вергилий.
— Я не Володька! — проговорил я, все же протягивая ему пачку.
— Да? — Виктор строго посмотрел на меня. — А почему мне тебя всю дорогу Володькой хочется называть?
— Вот уж не знаю! — я пожал плечом.
Он снова быстро пошел, вытянув шею — словно папироса тащила его вперед.
Наконец в окружающей тьме я увидел какую-то белую табличку на столбике, радостно бросился к ней — все-таки след цивилизации среди полной дикости! Прочитав табличку, я остолбенел.
«Внимание, внимание! Пребывание в радиусе километра от этого знака смертельно опасно! Ведутся камнеломные взрывные работы! Предупреждение о взрыве — два длинных гудка».
Виктор видел табличку, но прошел мимо нее абсолютно равнодушно. Я попытался догнать его — но вдруг ноги мои ослабли и отказались идти: глухо, как из-под земли, пошел низкий тягучий гудок. Он тянулся, наверное, полчаса и вдруг оборвался.
Так! — я вытер пот, прислушался. В ушах звенело от глубокой тишины. Гудок всего один — слава богу, не то! И тут стал нарастать второй гудок.
Так. Ну ясно. За километр отсюда я уже не убегу! Я остановился, широко, до хруста, распахнул рот (где-то я слышал, что при взрыве надо распахивать рот), и стоял, глядя на яркую луну — словно надеясь туда вознестись.
Взрыва все не было. Куда все же лучше — вперед или назад? Я побежал вперед, обогнал Виктора, презрительно сплюнувшего. И снова из-под земли пошел протяжный гудок. Оборвался. Потом второй. Остановившись, я снова распахнул рот и смотрел на луну.
Так можно и ангиной заболеть! — подумал вдруг я, запахнул рот и помчался.
Дорога, освещенная луной, спускалась в узкую долину среди холмов — там светились окнами несколько длинных одноэтажных домов. По улице пробежала собака, больше не было видно ни души. Да, с виду не скажешь, что это такой уж рай! — подумал, дрожа от холода, я.
— Тут в прошлый раз, — кивая на длинный дом, проговорил он, — развыступался один — пора его укоротить!
— Так мы драться, что ли, идем? — остановился я.
— Ну? — Виктор кивнул.
У двери была табличка «Женское общежитие камнедробильного треста». Виктор рванул дверь, прошел по коридору, уверенно, без стука, распахнул дверь в конце. Посреди комнаты под абажуром стоял стол, у стен — диван и много кроватей. Что характерно — комната эта, судя по занавесочкам и салфеточкам, была женской, но находились в ней одни лишь плечистые мужчины — и это, видимо, вполне устраивало Виктора.
Нагло, не здороваясь, он вошел в комнату, плюхнулся на диван, с грохотом сбросил на пол свои ботинки и смело оглядел заполняющих комнату. Потом вдруг вытащил из-за пазухи бутылку, из кармана огромный нож, одним движением срубил полупрозрачную пробку. Не нравящийся ему «козел», которого мы до этого видели в бане, присутствовал здесь, поэтому ноздри Виктора хищно раздувались.
— Между прочим, — кивнув вниз, проговорил он, — пробка в ботинок попала. Может, все-таки кто-то вынет?
Такое поведение среди огромных камнеломов казалось мне абсолютным безумием!
— Здравствуйте! — я робко нарушил зловещую тишину, но никто не ответил.
— Ну что? — Виктор повысил голос. — Не самому же мне вынимать?!
Я испуганно сжался: сейчас на нас обрушится каменный обвал!
Но тут появилась хорошенькая камнеломша и увела упирающегося Виктора, разбрасывающего хулу, прочь из комнаты. Обо мне он даже не вспомнил.