А на арене все стихло. Мы застыли лицом к лицу, обнажив оружие. Сигнал только-только прозвучал, но ни один боец не сдвинулся с места. Ветер усиливался, превращаясь в слабую, но нарастающую пургу. Ветер крепчал, поднимая песок с залитого кровью круга, и спустя минуту казалось, что мы стоим по колено в золотистом бушующем море.
И ни звука с притихших рядов. Ни тени негодования или же роптания. И тут замурованное в металлическую, с узкими прорезями маску лицо склоняется в уважительном поклоне. Немного опешив, я замер на миг, а после по всем правилам скопировал жест оппонента. И ринулся в атаку.
Весь былой опыт, все схватки и противники, включая забытого где-то на краю вселенной Родольфуса Лестренджа пали ниц. Пали ниц перед искусством бога во плоти.
Не знаю, как называть это. Заранее взвинтив восприятие, разогнавшись до невозможного, прибавив ко всему этого предложенный Айрой допинг... я все равно уступал. Уступал настолько же колоссально, насколько уступает рисующий ребенок, силящийся повторить Леонардо. Как дикарь, верхом на ново придуманном колесе в попытках угнаться за звездолетом.
Спустя секунд двадцать я понял - смерть неизбежна. Нет ни малейшего шанса победить. Ни малейшего шанса выжить.
Но разве я могу разрешить себе сдаться? Позволить себе сложить лапки, и смиренно уйти из этой жизни? Нет.
Вспомнился прыжок с Астрономической башни. То самое чувство падения, приближение неотвратимого конца и мимолетная, сверлящая сознание мысль - неужто все?! Все муки и страдания, мое появление в этом мире и бесчисленные испытания ради вот этого бесславного конца?
Похоже, что да. Ведь враг ещё даже не атаковал. До этого момента.
Япошка словно размазался в воздухе. Шепчущий Ветер... нет, не так. Шепчущая Смерть, как свист клинка, витающего так близко от моей гибели, как только возможно. Ни хваленая демоническая ярость, ни допинг, ни изнурительные тренировки. Ничто не помогало против Истинного Мастера.
Удар, отбить, ещё удар. Полностью выкладываюсь сугубо на защиту. Меня теснят, гоняют по арене, как нашкодившего щенка. С ног до головы в мыле, с несколькими свежими ранениями... невольно осознаю, что 'япошка' проводит со мной ту же тактику, что и против МакГрэя. Я то чем заслужил?! А затем отстраненно осознаю - он разницы не делает. Ему все равно, кого и как побеждать.
Внезапно мастер приостановился и демонстративно повел маской рассматривая врага как диковинку. Потом, раздумывая, переводит взгляд на трибуны, и снова на меня. И отступает на шаг. Думает, не пожалеть ли? Меня? Меня?! Жалет-ть?!!
Щелк. Это не было похоже на прежние 'скачки', спасавшие несчетные разы доселе. Словно резкий переключатель, вырвавший дух из бренной оболочки. Взрыв невиданной гордыни, пришедший после осознаний намерений мастера словно сорвал мыльный пузырь с запертой доселе души.
Я ощутил себя древним исполином. Мрачной тенью, накрывшей арену и стадион, могущественной сущностью - огромной адской тварью, обвившей свое бренное тельце, и дергающего за ниточки. И две моськи. Одна совсем никчемная - другая вкусная, развитая, опасная, умелая... и такая слабая.
Секундный рывок. Мимолетный росчерк.
Прихожу в сознание опирающемся на одно колено, спиной к неверно застывшему мастеру. Гробовое молчание трибун. Услужливая память, словно обрезками кадров по капле выдавала информацию. Вот я замер на миг. А затем, ведомое неким тело взрывается, клинок, подобный лопастям вертолета рассекает воздух.
Слышу шелест ветра. Мастер осел на песок, пытаясь зажать несчетные раны.
Тело горит и стонет адской болью разорванных мышц. Тот 'Я' нисколечко не считался с возможностями и лимитом человеческого тела, наплевательски отнесшись к собственной оболочке. Растоптать букашку любой ценой. Лишь бы наказать посягнувшего на гордость.
А я не могу пошевелиться. Во мне осталась хоть одна целая мышца? Меч жжет ладонь - нагрелся от трения об воздух. Всего-то несколько сверхбыстрых движений. Вездесущая боль сковывает, пронизывает каждую клеточку многострадального тела. Япошке за моей спиной ничуть не лучше, но у меня есть преимущество - регенерация.
Поднимаюсь с колен и направляюсь к поверженному врагу. Осталось только добить. Но мастер - о чудо! Подымается из последних сил, трясясь и опираясь на клинок - видимо ранения не несут сиюминутной смерти. Неважно. Сейчас для победы хватит и прежних сил.
Слышу сдавленный стон сквозь сжатые зубы. Маска почти не приглушает звук. И несколько слов на неизвестном языке. Первый звук который я слышу от этого человека. И поражаюсь недюжинной воле и решимости.