- Крушить их! - громогласно припечатал Великий, и сурово кивнул мне, как воин воину перед смертельной, последней битвой. Я кивнул в ответ, ощущая легкость и ликование, от правильности выбора, от верности принятого решения. Душа и совесть пели в унисон, и мне было совершенно плевать на грядущую гибель. Разве это имеет значение, если я делаю то, что должен?
Я повернулся к двери, чтобы встретить врага непоколебимой преградой. Встретить последний, смертный бой стоя, с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой!
Захлестнутый воодушевлением, я не сразу ощутил, как в спину впивается что-то холодное. Лишающее контроля нечто, расползающееся по стремительно леденеющему телу. Коченею до самых пальчиков ног, до самого последнего нерва. Мир покачнулся перед глазами.
Дамблдор отлевитировал меня в самый дальний угол, спрятав за книжной полкой, и вытащив мантию-невидимку из-за пазухи, накрыл ею. Я хотел дико заорать, говоря о том, что тоже имею право погибнуть по своему выбору, пойти, и встретить смерть лицом, а не отсиживаться в сторонке. Альбус прошептал ещё какие-то слова над головой, и исполнил замысловатый пасс рукой. Торопливо спрятал палочку за пазухой. Уверен, теперь меня не обнаружит даже поисковая бригада.
- Твой путь не окончится здесь, Гарри, - очень тихо, но непреклонно, с ноткой небольшого раскаяния в голосе сказал Дамблдор. - Ты должен жить, и покончить со всем этим. Ведь если не ты, то кто?
Я пытался вырваться из незримых оков, напрячь всю свою волю, но тщетно. Директор развернулся и отошел, оставив меня лежать скованного и бесполезного, вынужденного слышать, как последний Великий Чародей идет навстречу гибели.
Громогласным хлопком последний лоскуток защиты пал, и в залу вступил Лорд Волан-де-Морт. Гомон позади явно указывал на маячащих за спиной прислужников.
Даже сквозь мертвенное окоченение я ощутил, как зал наполняется недоброй мощью.
- Так-так, какая встреча! - буквально промурлыкал сочащийся ядом голос. - Не страшно умирать, о мой первый учитель?
- Нет, Том, совсем нет, - беззаботно сказал Дамблдор. - Всегда мечтал обрести покой в библиотеке.
Даже не видя всей сцены чувствовалась смертельная усталость в твердом как кремень голосе. Пред лицом стояли наполненные небесной синевой глаза.
- Никто не вмешивается! - грозно предупредил своих сторонников Волан-де-Морт, - я сделаю это сам! Одолею величайшего светлого волшебника сего века, и тогда нашему делу никто не будет противостоять.
- Ошибаешься, Том, - мягко поправил Дамблдор, - Ты забыл кое-о-ком.
- Поттер?! Ты совсем из ума выжил, старик, если думаешь, что подросток сможет одолеть меня в бою. Меня, уничтожившего за сегодня трех величайших Волшебников одновременно! Тебе ли не знать мои возможности, о учитель?
- Чтобы победить, не обязательно одолеть, Том, тебе никогда этого не понять. Поэтому ты обречен. Безнадежен. Обречен с самого начала, когда позволил яду вседозволенности отравить рассудок и выжечь душу. Твоя гордыня погубит тебя.
- Ты просто слабак! - выплюнул Темный Лорд. - У тебя не хватило сил, чтобы показать себя, смелости, чтобы дерзнуть! Все, что ты теперь можешь - вести моральные проповеди в надежде протянуть ещё несколько минут. Твоя Любовь, как и совесть, как и справедливость - все игры слабого человеческого разума, ищущего оправдания своей никчемности, своей бесполезности и лени! Все твои "чувства" суть иллюзии!
- Отрекаясь от возвышенных духовных качеств, ты обрекаешь себя на рабство низменным. Если нет любви и благородства, что противопоставить страху и гневу? Страху, рабом которого ты являешься, Том, - голос Дамблдора завораживал, и Пожиратели притихли, внимая. Даже Темный Лорд, казалось, заслушался. - Страхом, под чьим влиянием ты сам выбрал свою погибель.
- Что ты несешь старик! Мне, Лорду Волан-де-Морту нечего бояться!
- Что же подвигло тебя прийти в дом к невинной семье, и поднять руку на ребенка? Разве не страх? В пророчествах нет жизни. Ты вдохнул её. Твой страх заставил тебя поверить в него, и сделать истиной! Отметил бы ты его, как равного себе, не принеси Северус столь важных сведений? Ты сам обрек себя на погибель, Том, - спокойно закончил Дамблдор. И я ощутил, как вспыхнула ярость Воланд-де-Морта. - Жаль лишь тех людей, кто пострадает, пока ты топчешь навстречу смерти, - умиротворение в голосе. Смирение и бесстрашие одновременно.
- ХВАТИТ!!! - яростно заорал, прерывая завораживающую речь Реддл. И взорвался всесокрушающим гневом.
- А-авада Кедавра!!!
Среди кошмара последних суток мягкий звук упавшего на землю тела оказался наиболее ужасным. Вся моя душа содрогнулась, сердце наполнилось скорбью, а мир прощался с Альбусом Дамблдором - величайшим светлым волшебником всех времен и народов. Единственным, кого он боялся.